В осколках тумана - Хайес Саманта (2010)

Сейчас мы не в Нортмире, и здесь нет мамы, которую он мог бы осмотреть, так что беседу я поддерживаю с трудом. То и дело она затухает. Я — будущая разведенка — на свидании с мужчиной, которого видела всего несколько раз. Стараюсь не обращать внимания на аккуратно подстриженную бородку, край которой ныряет за воротник, на то, как он щурит глаза, улыбаясь. В его волосах чуть серебрится седина, на макушке они немного длиннее и слегка взъерошены. Видно, что Дэвид следит за собой. И одевается стильно. Любопытно, он заметил, сколько женщин заинтересованно глянули в его сторону, когда мы вошли сюда?

— Ничего подобного, — смеется он, — но я часто ужинаю в ресторанах и люблю отыскивать новые приятные места.

Дэвид смакует вино. Марри к этому времени осушил бы третий бокал и подумывал о том, чтобы заказать еще одну бутылку.

— Так что я знаю, куда приглашать прекрасных дам. — Он передает мне меню.

Под столом я сбрасываю туфли — единственный не новый предмет туалета, который на мне сегодня. Невольно улыбаюсь.

— Прекрасных дам! — поддразниваю я. — И много их у тебя?

— Ага! — веселится он, и по лицу разбегаются морщинки. — Сотни. А если честно, я ни с кем не встречаюсь. У меня нет подруги. — Он пристально смотрит на меня. — Понимаешь, когда рабочий день заканчивается, времени на общение не остается. Но я надеюсь, что вскоре познакомлюсь с множеством очаровательных местных жительниц. — Дэвид отпивает глоток вина. — О, с одной я уже познакомился!

Даже и не помню, когда мне делали комплименты. Дэвид явно стремится показать, что готов к отношениям и хочет дальнейшего их развития.

— Я закажу крабовые оладьи. А ты?

— Стейк, конечно. С кровью.

Перед глазами вдруг встает изуродованное лицо Грейс. Мы молчим. Тишину прерывает лишь потрескивание горящих поленьев. Должно быть, лицо у меня странное, потому что во взгляде Дэвида удивление и обеспокоенность.

— Прости за плаксивость, — бормочу я, прежде чем он успевает спросить, в чем дело. — Эти две недели выдались тяжкими.

— Прекрасно тебя понимаю. — Пальцы Дэвида касаются моей ладони.

Незнакомая рука, не рука Марри, и я замираю, напрягшись всем телом, мне стыдно от того, что ощущение кажется приятным. Дэвид пожимает мои пальцы, встает и идет к бару, чтобы сделать заказ. Я смотрю, как он — высокий, не ниже шести футов, — объясняет молоденькой официантке, как приготовить стейк, и заказывает напитки. Я наблюдаю за его движениями, жестами и догадываюсь, что он флиртует; девушка смеется, а он исподволь, вперемешку с шутками втолковывает, как пожарить мясо. Ну и что такого, говорю я себе и перевожу взгляд на камин.

Дэвид возвращается.

— Готово, — объявляет он и ставит передо мной стакан.

Мне хочется спросить, знаком ли он с этой девушкой, но это прозвучит грубо. Дэвид врач, так что он знает здесь всех.

Мы болтаем без умолку. О путешествиях, любимых книгах, фильмах и видах спорта. Нежимся в облаке из смеха и дружеского тепла, но на большую близость пока не решаемся. Вскоре приносят заказанные блюда, и мы приступаем к еде. Разговор длится и длится, будто мы не виделись лет десять и теперь хотим наверстать упущенное.

— Значит, это у тебя впервые? — спрашивает он. (Краб падает с моей вилки и шлепается в соус.) — Ты впервые вышла в свет с тех пор, как вы с Марри расстались? — поясняет Дэвид то, что и так понятно.

— Да. Мы с Марри… очень долго прожили вместе. — Я отмечаю, что он не сказал свидание, обошелся без намека на нечто большее, чем просто ужин, и меня одолевает легкое разочарование. Чувствую себя будто на собеседовании в отделе кадров. Стоит ли говорить, что Марри был моим первым и единственным? — Если ты так долго… — Нет, не могу. — Мы с Марри еще в детстве влюбились друг в друга. (Похоже, эта новость заинтересовала Дэвида.) Ты понимаешь, мне сложно…