В осколках тумана - Хайес Саманта (2010)

— Знаешь что? Прямо сейчас я позвоню Крисси и попрошу выяснить, что там с Мэри. Не уверена я, что «Лонс» — самое подходящее для нее место. В общем, давай посмотрим, что мне удастся разузнать.

— Спасибо, Надин. Я у тебя в долгу. — Я сморкаюсь.

— Это точно. И вот как ты расплатишься со мной — выкарабкаешься из всего этого дерьма во что бы то ни стало!

Надин принимается собирать тарелки.

— Как Марри? — спрашивает она.

Я снова настораживаюсь и вру:

— У него все хорошо.

Забрав Алекса и Флору, я въезжаю в Уизерли и замечаю Бренну и Грэдина. Они выходят из школьного автобуса на остановке в центре деревни. Бренна одета очень скромно, волосы она собрала в узел. За спиной Грэдина болтается школьный рюкзак. Внезапно рядом с его головой проносится камень. Я вздрагиваю. Но Грэдин, похоже, даже не замечает.

— Эй! — вопит Бренна.

Дикой кошкой она бросается к группе ребят.

— Оставьте его в покое, мать вашу!

Только теперь Грэдин, сосредоточенно разглядывающий подернутую инеем траву под ногами, поднимает голову.

Я торможу рядом с ними, опускаю стекло и приказываю:

— Садитесь. Алекс, подвинься.

Грэдин втискивается рядом с моим сыном, а Бренна садится впереди. От них исходит сугубо деревенский запах.

— Как прошел день?

Бренна пожимает плечами.

— Грэдин, как дела в школе? — Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида.

— Его травят, — отвечает за брата Бренна. — Обзывают, бьют, крадут вещи, отбирают деньги на завтрак.

На мрачном лице девочки появляется умоляющее выражение: сделайте что-нибудь!

И что, последовать совету Марри, сказать, что я их отсылаю? Сомневаюсь, что они поймут, почему я позвонила в службу опеки и попросила определиться с их дальнейшей судьбой.

Флора начинает ерзать на заднем сиденье.

— Потерпи, милая, — громко говорю я, и в зеркале мелькают руки Алекса, который переводит ей мои слова.

Мы въезжаем на замощенный булыжником двор, успевший зарасти грязью с тех пор, как заболела мама. У меня нет ни времени, ни сил, ни желания взваливать на себя еще и заботы о ферме. Я торможу и едва не вскрикиваю, увидев, как из задней двери выходит Марри. Возмутительно, что он думает, будто может приходить сюда и уходить, когда вздумается.

Он направляется к машине.

— Я помню, где Мэри прячет запасные ключи, — извиняется он, уловив мое раздражение.

— Я не хочу, чтобы ты меня опекал, Марри!

Сама не возьму в толк, откуда столько злости в моем голосе, но поделать с собой ничего не могу. Я закрываю машину, дети гуськом тянутся к дому. О черт, их же нужно покормить, а я не знаю, что у нас есть из продуктов. В магазине я не была уже очень давно.

Марри тут как тут, берет меня за руки. Я морщусь. Запястья болят после инцидента с Грэдином.

— Скоро появятся новости.

Я замираю.

— Вот как?

— Служба уголовного надзора требует пересмотра свидетельских показаний. Похоже, они сомневаются в убедительности доказательств.

— Пойдем внутрь, — говорю я, стараясь сохранять спокойствие.

Отсылаю Алекса и Флору в гостиную, чувствуя себя преступницей, там наверняка холод собачий, а из развлечений только DVD-плеер с одним-единственным диском.

Марри опускается на корточки у камина, помешивает угли, подбрасывает еще.

— Проще говоря, прежде чем передать дело в суд, они там рассматривают два главных пункта. Во-первых, необходимо удостовериться в том, что надежных свидетельств достаточно, чтобы признать человека виновным. Иск отзывается, если доказательств недостаточно или они неубедительны.

— Каким бы серьезным ни было дело?

Марри кивает: