Горменгаст (переводчик Ильин) - Пик Мервин (2014)

Так началось преследование в лабиринте, настолько замысловатом, что казалось, будто строители эти бессолнечных стен исполняли приказ возвести их ни для какой иной цели, как только умучать рассудок и оледенить память. Не диво, что в прежние дни Флэю всего-то и удавалось, что вслепую блуждать по местам столь запутанным. И все же, несмотря на замешательство Флэя и необходимость сосредоточиться исключительно на Стирпайке, инстинкт, работавший сам собой, говорил ему, что они окольными, лишенными логики путями возвращаются к холодному кирпичному проходу, с которого начали. Стирпайк сбавлял шаг. Голова его свесилась на грудь, сообщив молодому человеку вид не то чтобы меланхолический, но как будто задумчивый. Поступь его все замедлялась, и скоро он уже брел едва волоча ноги. Достигнув пологой лестницы, Стирпайк поднялся по ней разболтанной, неверной походкой, наводившей на мысль, что тело его забыло о собственном существовании. Он заворачивал из прохода в проход, двигаясь, словно во сне, клонясь под углом настолько расслабленным, что почти уже и опасным.

Когда он добрался, наконец, до некой двери, то резко выпрямился и растопырил пальцы, мгновенно обратясь в воплощение всеведенья. Он легонько присвистнул, и обезьянка, выбравшись из складок накидки, вскочила ему на плечо, раскачав на своей шляпчонке перо. На миг – когда обезьянка обернулась, и черные, сидящие на морщинистом личике глазки ее оглядели коридор, по которому она попала сюда, – Доктор решил, что его обнаружили. Впрочем, он не отпрянул, не сделал ни одного движения, и зверек с его голым личиком и костюмчиком в цветных ромбах почесался и в конце концов отвернулся. Только тогда Доктор и его спутники отступили поглубже в тени.

Между тем Стирпайк извлек из кармана связку ключей, выбрал один и, помедлив миг-другой, с усилием повернул его в замке. Однако к ручке двери он не притронулся. Напротив – прислонился к двери спиной и, постукивая себя по зубам ногтем большого пальца, оглядел коридор, которым пришел.

Ясно было, что по какой-то причине, только ему и известной, войти он не решается. Сидевшая на его плече обезьянка поерзала, меняя позу, и длинный хвост ее слегка мазнул Стирпайка по лицу. Видимо, этого оказалось достаточно, чтобы разозлить хозяина, поскольку тот швырнул зверушку на пол, и она замерла, прижавшись к камням и поскуливая.

Внимание Стирпайка, когда он отвел взгляд от своей ушибленной спутницы, привлекла груда мусора – камней и изломанных досок, сваленных несколько в стороне от двери, в боковом проходе. Пока Стирпайк глядел на эту груду, гнев его мало-помалу стихал – лицо молодого человека снова разгладилось, уголки рта приподнялись, губы вытянулись в неживую линию.

Несколько мгновений преследователи томились страхом, что потеряли его, ибо Стирпайк вдруг исчез из виду. На их удачу, обезьянка не стронулась с места, а осталась сидеть у двери, баюкая ушибленную ручонку. Если б они последовали за Стирпайком, то непременно столкнулись бы с ним лицом к лицу, поскольку через минуту он воротился, неся длинную сломанную жердину.