Горменгаст (переводчик Ильин) - Пик Мервин (2014)

Покончив с приготовлениями, Графиня встала из-за стола и, поджав губы, что сообщило ей сходство с сидящим на плече ее щеглом, собралась уже с присущей ей тяжеловесной, неуклонной неторопливостью направиться к двери, когда в комнату вбежал запыхавшийся вестовой.

– Ну? – произнесла она. – В чем дело?

– Лорд Титус, госпожа моя… он…

– Он что? – Графиня резко повернулась к посыльному.

– Он здесь.

– Где?

– За дверью, ваша светлость. У него для вас важная новость.

Графиня подошла к двери и, распахнув ее, увидела сидящего на полу Титуса – голова свешена между колен, промокшая одежда изодрана в клочья, руки и ноги в ссадинах и царапинах, волосы посерели от грязи.

Титус не поднял головы. У него не осталось сил. Он был близок к обмороку. Юноша, пусть и неотчетливо, но сознавал, где он, поскольку ему пришлось, напрягая все тело, совершать долгие, опасные восхождения, одолевать по плечи в воде затопленные коридоры, головокружительно переползать наклонные кровли, стремясь лишь к одной цели – к этой двери, у которой он осел на пол. К двери в комнату матери.

Через некоторое время он открыл глаза. Мать стояла рядом с ним на коленях. Что она делает здесь? Он снова сомкнул веки. Возможно, ему это снится. Чей-то далекий голос произнес:

– Да где же бренди? – а после, чуть позже, он почувствовал, что его поднимают и к губам его прижимается прохладный край бокала.

Когда он снова открыл глаза, то уже точно знал, где он и почему.

– Матушка! – сказал он.

– Что случилось? – Голос Графини был совершенно бесцветен.

– Я видел его.

– Кого?

– Стирпайка.

Графиня застыла. Существо, созданное скорее из льда, чем из плоти, стояло сейчас на коленях рядом с Титусом.

– Нет, – произнесла наконец она. – Почему я должна тебе верить?

– Это правда, – сказал Титус.

Графиня наклонилась и, взяв его мощными руками за плечи, с обманчивой нежностью покачала взад и вперед, словно пытаясь унять смятение, сдавившее ей сердце. За мягким пожатием пальцев матери Титус почуял смертоносную силу ее рук.

В конце концов она спросила:

– Где? Где ты его видел?

– Я могу отвести вас туда… это к северу отсюда.

– Как давно?

– Несколько часов… часов назад… он заплыл в окно… в моей лодке… он украл ее.

– Он видел тебя?

– Нет.

– Ты уверен?

– Да.

– Говоришь, к северу. За Черными Камнями?

– Много дальше. Неподалеку от Каменных Псов и Контрфорса Ангела.

– Нет! – воскликнула Графиня так громко и хрипло, что приподнявшийся, опираясь на локоть, Титус отпрянул. Мать снова повернулась к нему. – Тогда он наш. – Глаза ее сузились. – Значит, тебе пришлось ползти по Тесаку? Самым верхом, по каменному острию?

– Пришлось, – сказал Титус. – Иначе бы я сюда не попал.

– От Северных Надгробий?

– Это так они называются, матушка?

– Так. Ты был на Северных Надгробьях, за Сукровицей и Серебряными Копями. Я знаю, где это. Ты был невдалеке от Двойных Перстов, там, где начинается Малая Рубаха и сужается Отвес. Между Перстами сейчас все залито. Верно?

– Там что-то вроде залива, – сказал Титус. – Если ты о нем говоришь.

– Мы немедленно окружим весь район. На всех уровнях.

Грузно поднялась она на ноги и обратилась к одному из стоявших вблизи мужчин:

– Созвать Командиров Досмотрщиков, сию же минуту. Заберите мальчика. Уложите его. Накормите. Переоденьте в сухое. Пусть поспит. Долго отдыхать ему не придется. Всем лодкам днем и ночью патрулировать Надгробья. Всем поисковым отрядам собраться и сосредоточиться на южной стороне Тесака. Пошлите гонцов. Мы выступаем ровно через час.

Она обернулась к Титусу, уже привставшему на колене. Окончательно поднявшись на ноги, он взглянул в лицо матери.

Та сказала ему:

– Иди, поспи. Ты молодец. Горменгаст будет отмщен. Сердце у замка крепкое. Ты меня удивил.