Мелодия души - Бэлоу Мэри (2001)

В его голосе ощущалась холодная властность, присущая герцогу Харндону, которого уважали и боялись за храбрость и превосходное умение обращаться со шпагой и пистолетом. Анна молча удалилась.

Братья вышли под холодный моросящий дождь. На Люке был плащ, а Эшли сразу промок, но даже не заметил этого. Они завернули за дом и направились к полоске земли между холмом и берегом реки. Здесь их не было видно из дома.

Люк остановился и небрежно бросил плащ на траву. За ним последовал камзол, затем жилет. Эшли наблюдал с едва заметной усмешкой.

– Раздевайся, – произнес Люк ледяным тоном. – Я намерен тебя проучить.

– Я не стану драться с тобой, – спокойно отозвался Эшли.

– Как не стал драться с Рейсом? Полагаю, синяк на твоей физиономии – знак учтивости с его стороны. На его лице я не заметил следов насилия. Ладно. Можешь не защищаться, но я тебя накажу.

В течение последующих минут Эшли лишь старался устоять на ногах, не сбежать, словно трус, и не упасть на землю, чтобы избежать кулаков брата в надежде, что тот не станет бить лежачего. Опустив руки, он стоял под градом сыпавшихся на него ударов. Наконец Люк, ухватившись обеими руками за лацканы камзола Эшли, прижал его к стволу дерева.

– Она сестра моей жены, – прошипел он сквозь стиснутые зубы, – и находится здесь под моей защитой. Однако под самым моим носом мой братец совратил и обесчестил ее. Благодари Бога, что я не убил тебя, Эшли. Я не сделал этого потому лишь, что теперь она находится под твоей презренной защитой и я не хочу лишать ее этой сомнительной привилегии.

Эшли молчал. Он сосредоточил внимание на физической боли, которая отвлекала его от другой, более мучительной боли.

– Но клянусь жизнью, братец, – продолжал Люк, – если ты причинишь ей зло, если причинишь хоть какие-нибудь страдания, ты поплатишься за это жизнью. Вижу, ты меня понял.

Он отпустил Эшли и брезгливо отряхнул руки. Потом отвернулся от него, собрал разбросанную одежду и стал одеваться.

– Она говорит, что не выйдет за меня замуж, – тихо произнес Эшли.

– Что ты сказал? – Люк застыл, наклонившись за плащом.

– Она мне отказала, – объяснил Эшли. – И настроена очень решительно. Я, конечно, попробую ее уговорить, но мне почему-то кажется, что уговоры бесполезны.

Люк подошел к нему, разглядывая результаты своей работы. Эшли не отворачивал лицо и не пытался утереть кровь, капавшую из носа на галстук.

– Ну что ж, дорогой, – сказал Люк. – Пожалуй, ты справедливо наказан. И не тем, что вынужден жениться на женщине, которую обесчестил, а тем, что вынужден не жениться на ней. Я всегда с большим уважением относился к Эмили. Теперь мое уважение возросло в десять раз. – Он повернулся и зашагал к дому, даже не оглянувшись на брата.

* * *

«Что значит – поступить как честный человек?» – думала Эмили, все еще сидя в оранжерее. Два дня назад она дала обещание выйти замуж. Вчера согласилась публично объявить о помолвке. А ночью...

Она сама во всем виновата. Хотела лишь утешить Эшли.

А когда поняла, что ему от нее нужно, пожертвовала всем, в том числе и своей честью, для того чтобы дать ему утешение. Но вместо этого причинила ему одни неприятности.

Нет, она не воспользуется, словно трусиха, предложенным выходом из положения. Не выйдет за него замуж. Она сжала руки, сложенные на коленях. У нее все болело, даже пальцы. И особенно сердце.

Потом ее нашла Анна и села рядом. Эмили не хотелось поднимать глаза, слишком заманчиво было спрятаться в своем безмолвном мире. Но не могла же она еще сильнее обидеть Анну, которой уже причинила невыносимую боль.

Анна была ей как мать. И Эмили подняла глаза.

У Анны покраснели веки – было заметно, что она плакала.