Флот миров - Лернер Эдвард М, Нивен Ларри

Корабль пропал? Стаккато, выбиваемое тремя тысячами копыт то накатывалось, то стихало, отчего понимать, о чем толкует резкий голос в коммуникаторе, становилось еще труднее.

– Я не понимаю. Как мог пропасть корабль? Ведь это один из ваших корпусов!

– Нет, сэр. С кораблем все прекрасно. Но я не слышу экипаж. Вернее, не могу подслушивать.

И ради этого его вызвали с «большого балета»?

– Продолжайте.

– Мы оборудовали «Исследователь» подслушивающими устройствами, с помощью которых следим за безнадзорными резервантами. Записи их бесед кодируются в компактные пакеты и добавляются в общий поток выходной телеметрической информации о корабле.

Безнадзорные резерванты. Ника решил пропустить мимо ушей столь неуважительное отношение к космическому полету, который сам разрешил.

– Из-за чего мог засбоить канал телеметрии?

– С каналом все в порядке. Необходимый поток данных поступает в полном объеме. Но запись разговоров резервантов - сплошная фикция. Фикция! - И Бедекер уныло промямлил: - Они, скорее всего, заменили подпитку сенсоров, работающих на подсистему телеметрии.

Ника переждал поток слов, касающийся техники выборки и автокорреляции. Подробности вряд ли имели значение. Экипаж «Исследователя» уже давно подменял передачи записанных разговоров и окружающих шумов… а Бедекер заметил это только сейчас. Сначала ссора на борту производственного цеха «Дженерал продактс», а теперь вот это. Резерванты уже дважды перехитрили этого инженера. Ника не высказал вслух своего восторга резервантами, которые смогли найти способ обеспечить себе уединение.

Граждане редко проявляли склонность к уединению. Зато резерванты - очень часто. Если бы только Ника мог увидеть экипаж «Исследователя», как следует рассмотреть их одежду и украшения. Это могло бы очень многое сказать ему об их интеллектах, почти так же, как он мог бы собрать подобные сведения, созерцая гриву гражданина. Разумеется, резерванты были чернорабочими. У чернорабочих очень мало времени для надлежащего ухода за собственными гривами. И еще меньше времени на программирование одежды и «сплетенных» по нанотехнологиям украшений.

Громовые завывания в переполненном театральном зале объявили об окончании второго музыкального действия. Ника спросил:

– А что можно сказать об отчетах с «Исследователя»?

– Кажется, они заслуживают доверия, - сказал Бедекер.

Это, скорее всего, была зависть.

– Обнаружены несоответствия в данных? Или странные результаты? Вообще хоть какая-то причина, вызывающая недоверие к их поиску?

– Нет. Если уж на то пошло, они работают над своими заданиями очень тщательно.

– Тогда давайте примем их желание уединиться и позволим выполнять порученную нами работу. - Отметая мысли о людях и резервантах, Ника вновь погрузился в красоты танца.

Омар и Эрик репетировали для новой записи их голосов очередную ложную беседу на мостике и слегка отпустили тормоза, пытаясь рассмешить друг друга, как бы бросая своим смехом вызов окружающему небытию гиперпространства.

Кирстен, не замеченная никем, стояла за дверью комнаты отдыха, прислушиваясь к их голосам и в последний раз спрашивая себя: «Я действительно хочу этого?»

И решила, что да, очень.

Но тут же испугалась, вспомнив, как часто пресекала попытки Эрика завязать с ней дружбу. Не оттолкнет ли сейчас он ее?

Он вырос и возмужал, приобрел уверенность и при этом скромность… чем она с восхищением любовалась. Возможно, итог такого возмужания означал, что Эрик больше не испытывал к ней интереса. И Кирстен следовало сделать красивый жест.

«Надо отважиться услышать прямой отказ, как в свое время ты сама отвергла его».

Кирстен появилась «на сцене».

– Эрик, - окликнула она. - Могу я поговорить с тобой?

Мужчины повернулись и уставились на нее.