Беседы у камина - Франклин Рузвельт (2003)

Великая весть, которую вам сегодня сообщил генерал Эйзенхауэр, не дает американцам оснований усесться в кресло-качалку и сказать: «Ну вот, дело сделано. Мы их уже погнали. Можно праздновать победу».

Время для празднования еще не пришло. Более того, я подозреваю, что, когда война действительно закончится, настроение у нас будет не очень праздничное. Преобладать будет не торжество, а непреклонная решимость сделать так, чтобы ничто подобное никогда больше не повторилось.

В течение последних недель г-н Черчилль и я постоянно совещались с командованием наших объединенных вооруженных сил. Мы все время поддерживали связь и с нашими боевыми союзниками – Россией и Китаем, – которые с неумолимой решимостью ведут войну на далеких фронтах и добиваются выдающихся успехов. В этот критический момент мы с г-ном Черчиллем находимся здесь, в Вашингтоне.

Мы стали свидетелями успешного претворения в жизнь планов, которые были выработаны в январе этого года в Касабланке[110] и в мае – в Вашингтоне.[111] В последнее время мы приняли новые хорошо продуманные планы на будущее.[112] Однако на всех наших совещаниях мы никогда не упускали из виду, что в предстоящие месяцы война для нас не станет легче; она будет только шириться и ожесточаться.

Военные действия не прекращаются – и не должны прекращаться – ни на одну минуту. Нашим бойцам это известно. Те, кто сейчас сквозь джунгли наступает на затаившихся японцев, кто в предрассветных сумерках подплывает на баржах к чужому, вражескому берегу, чтобы с боем высадиться на него, кто в своих бомбардировщиках пикирует на цель чуть не до самой земли, – все они знают, что война – это работа, которая не терпит перерывов, и что такой она останется до самой окончательной победы.

Точно так же все ответственные люди в Соединенных Штатах знают, что бои идут двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, и что из-за одного упущенного дня война может затянуться на месяцы.

Планируя любую военную кампанию или даже отдельную операцию, мы должны рассматривать их и с точки зрения материальных затрат, которые поистине огромны. Мы не можем себе позволить скаредничать, когда речь идет об использовании каких-либо ресурсов. Они все нам потребуются, чтобы выполнить то дело, за которое мы взялись.

Ваши соотечественники-американцы великолепно показали себя в сражениях по всему миру – будь то на суше, на море или в воздухе.

Теперь ваша очередь доказать им, что вы тоже вносите свою лепту и стремитесь сделать даже сверх того. Недостаточно вложить в военные облигации только те деньги, которые в нормальных условиях пополнили бы ваши сбережения; нужно отдать больше, отказавшись от части текущих расходов. Только тогда мы сможем успокоить свою совесть, сказать: «Я сделал все, что мог». Так что все зависит от вас, американцев, живущих в американских домах – тех самых домах, для спасения которых наши сыновья и дочери работают, сражаются и погибают.

Я знаю, что выражу мнение граждан всего Американского континента, если скажу, что американцы не согласились бы посылать свои войска в бой с таким военным снаряжением, которое хоть в чем-нибудь уступает снаряжению врага. Больше того, нас не устроит и такое военное снаряжение, которое находится только на уровне вражеского. Мы твердо намерены обеспечить своим войскам подавляющее превосходство в количестве и качестве вооружения, по всем, без исключения, его видам, какое только может понадобиться нашим бойцам.

А откуда возьмется это подавляющее превосходство? Ответ прост: превосходство обеспечите вы. Те деньги, которые вы одалживаете правительству и отдаете в виде налогов, как раз и идут на оплату смертоносной, но в то же время и спасительной силы, которая нам необходима для победы. Это дорогая война – в смысле денежных затрат. Вы можете сделать ее дешевле – по числу человеческих жертв.