Паганини - Тибальди-Кьеза Мария (2008)

Надеюсь, что отдых сможет продлить мои дни. Зима здесь необычайно сурова, и я думаю, благоразумнее остаться в Париже, нежели отправляться в поездку по Италии. Иначе, уже поправляясь, рискую снова заболеть и потом буду жалеть, что поехал. Нашел отличнейшую квартиру с окнами на юг, в самом центре города, и вот тебе мой адрес: улица Лафита, 10.

Пиши мне чаще. Получил другие твои послания, в том числе и письмо из Лондона, распорядился, чтобы забрали из таможни большой альт. Честно говоря, хоть и звал тебя к себе в Париж, думал, что не доживу до твоего приезда; но теперь вновь надеюсь обнять тебя и поручить тебе моего сына, который знает, что ты его второй отец».

В другом письме к Джерми он тоже упоминал об альте – просил прислать и 12 апреля 1833 года сообщил:

«Получил разрешение баронессы Ротшильд послать большой альт в австрийское посольство в Лондон; так что сможешь очень скоро упаковать его как следует, чтобы отправить туда и послать наземным путем, чтобы я успел получить его. Если сможешь, вложи в посылку какой-нибудь смычок из тех, что называют а-ля Паганини».

Музыкант увлекался игрой на альте с юных лет. Теперь он намеревался играть на этом инструменте в концерте, возможно, из желания предложить публике что-то новое.

22 декабря, чувствуя себя достаточно хорошо, он отправился послушать концерт Берлиоза. Композитор так рассказывает об этом в своих «Мемуарах»:

«…Когда публика разошлась, оказалось, что меня ожидает в холле какой-то человек с длинными волосами и пристальным взглядом, с усталым и измученным лицом, отмеченным печатью гения, – колосс среди гигантов. Я никогда прежде не видел его, но облик его сразу же взволновал меня. Человек этот остановил меня, пожал мне руку и осыпал пылкими похвалами, которые воспламенили мне ум и душу. Это был Паганини».

Музыканты стали друзьями. Берлиоз уже давно слыл страстным поклонником скрипача и в 1831 году очень сожалел, что не смог оказаться в Париже и побывать на его концертах. Паганини, в свою очередь, пришел в восторг от Фантастической симфонии французского композитора и попросил его написать специально для него какое-нибудь особое произведение, которое он мог бы исполнить на своем любимом большом альте Страдивари.

Берлиоз согласился и принялся за работу. Едва он закончил первую часть, как Паганини захотел послушать ее. И остался недоволен – в сольной партии альта оказалось слишком много пауз.

– Нет, не годится. Я слишком долго молчу здесь. А должен играть непрерывно, – сказал скрипач.

Берлиоз возразил:

– В таком случае вам лучше самому сочинить концерт для альта.

Паганини ничего не ответил, но больше не возвращался к этому разговору. Берлиоз переработал свое произведение и сделал из него знаменитую впоследствии симфонию Гарольд в Италии.

Здоровье Паганини тем временем шло на поправку, и 17 февраля он писал Джерми:

«Мой дорогой друг, хотя здоровье мое заметно улучшается, тем не менее не все еще в порядке, и потому я еще больше, чем прежде, ленюсь сочинять музыку.

Наконец-то нашелся большой альт, который, как я думал, навсегда потерялся в лондонской таможне. Получу его в начале апреля, если уеду из Парижа 10 марта, направляясь в Брюссель и другие города».

9 марта он, однако, сообщил другу об опасном инциденте, который случился с ним и, к счастью, обошелся без последствий:

«…Нарезая пьячентский сыр, я поранил себе средний палец левой руки. А вчера вечером как раз собирался поупражняться немного перед выступлениями, которые предстоят в уже названных городах. Но, к счастью, нарыва нет и, надеюсь, рука поправится благодаря пластырю, который я приложил, когда остановилось кровотечение. Но скрипку я смогу взять в руки только в день концерта».

Рана на пальце зажила. Никколó отправился в новое путешествие.