Святая Жанна - Шоу Бернард Джордж

Роберт. Ну это положим. (Жанне.) Так, значит, это Господь сказал, что ты должна снять осаду с Орлеана?

Жанна. И короновать дофина в Реймском соборе.

Роберт (поперхнувшись от изумления). Короновать доф… Ну и ну!..

Жанна. И выгнать англичан из Франции.

Роберт (саркастически). Может, еще что-нибудь?

Жанна (с очаровательной улыбкой). Нет, пока все. Спасибо.

Роберт. По-твоему, снять осаду с города так же легко, как загнать корову с пастбища? Ты думаешь, воевать — это так, пустяки, всякий может?

Жанна. Я думаю, это не так уж трудно, если Бог на твоей стороне и ты готов предать свою жизнь в его руки. Я видела много солдат; среди них есть такие… ну совсем простачки.

Роберт (мрачно). Простачки! А ты когда-нибудь видала, как дерутся английские солдаты?

Жанна. И они только люди. Господь создал их такими же, как и нас. Но он указал им, в какой стране жить и на каком языке говорить. И если они приходят к нам и пытаются говорить на нашем языке, то это против воли Божьей.

Роберт. Кто вбил тебе в голову такую чушь? Ты разве не знаешь, что солдат обязан подчиняться своему феодальному сеньору? Он его подданный, понимаешь? А уж кто этот сеньор — герцог ли бургундский, или король английский, или король французский, — это не его дело. И не твое тоже. При чем тут язык?

Жанна. Этого я никогда не пойму. Мы все подданные Царя Небесного, и он каждому даровал родину и родной язык и не велел менять их. Кабы не так, то убить англичанина в бою было бы смертным грехом, и вы, капитан, после смерти угодили бы прямо в ад. Нужно думать не о своих обязанностях перед феодальным сеньором, а о своих обязанностях перед Богом.

Пуланжи. Бросьте, Роберт, вы ее не переспорите. У нее на все готов ответ.

Роберт. Не переспорю?.. Ну это еще посмотрим. Клянусь святым Дени! (Жанне.) Мы не о Боге сейчас говорим, а о житейских делах. Слышала ты, что я тебя спросил? Видала ли ты когда-нибудь, как дерутся английские солдаты? Видала, как они грабят, жгут, обращают все в пустыню? Слыхала, что рассказывают об ихнем Черном Принце, который чернее самого сатаны? Или об отце английского короля?

Жанна. Ну, Роберт, не надо так бояться! Ведь…

Роберт. Иди ты к черту! Я не боюсь. И кто тебе позволил называть меня Робертом?

Жанна. Так вас окрестили в церкви во имя Господне. А прочие все имена не ваши, а вашего отца, или брата, или еще там чьи-нибудь.

Роберт. Ха!

Жанна. Послушайте, капитан, что я вам скажу. Как-то раз нам пришлось бежать в соседнюю деревню, потому что на Домреми напали английские солдаты. Потом они ушли, а троих раненых оставили. Я после хорошо с ними познакомилась, с этими тремя бедными годдэмами. Они и вполовину были не так сильны, как я.

Роберт. А ты знаешь, почему их называют годдэмами?

Жанна. Нет. Не знаю. Их все так зовут.

Роберт. Потому что они постоянно взывают к своему Богу и просят, чтобы он предал их души вечному проклятию. Вот что значит «годдэм» на их языке. Хороши молодчики, а?

Жанна. Господь их простит по своему милосердию, а когда они вернутся в ту страну, которую он для них создал и для которой он создал их, они опять будут вести себя, как добрые дети Господни. Я слыхала о Черном Принце. В ту минуту, когда он ступил на нашу землю, дьявол вселился в него и его самого обратил в злого демона. Но у себя дома, в стране, созданной для него Богом, он был хорошим человеком. Это всегда так. Если бы я, наперекор воле Божьей, отправилась в Англию, чтобы ее завоевать, и захотела там жить и говорить на их языке, в меня тоже вселился бы дьявол. И в старости я бы с ужасом вспоминала о своих преступлениях.

Роберт. Может, и так. Но чем больше чертей сидит в человеке, тем отчаяннее он дерется. Вот почему годдэмы возьмут Орлеан. И ты их не остановишь. Ни ты, ни десять тысяч таких, как ты.