Святая Жанна - Шоу Бернард Джордж

Придворные уходят — кто под арку, кто в противоположные двери. Архиепископ идет через залу к главным дверям в сопровождении герцогини и Ла Тремуя. Когда он проходит мимо Жанны, та падает на колени и с жаром целует подол его мантии. Архиепископ качает головой, не одобряя такого чрезмерного проявления чувств, высвобождает полу из ее рук и уходит. Жанна остается стоять на коленях, загораживая дорогу герцогине.

Герцогиня (холодно). Разрешите пройти?

Жанна (поспешно встает и отступает в сторону). Простите, сударыня. Виновата.

Герцогиня проходит.

(Смотрит ей вслед, потом шепчет дофину.) Это кто, королева?

Карл. Нет. Но она считает, что да.

Жанна (опять глядя вслед герцогине). Ух ты!

В этом возгласе изумления, исторгнутом у Жанны видом столь пышно разряженной дамы, звучат не совсем лестные для последней нотки.

Ла Тремуй (очень сердито). Я попросил бы ваше высочество не насмехаться над моей женой. (Уходит.)

Остальные уже все успели уйти.

Жанна (дофину). А этот медведище — он кто?

Карл. Герцог Ла Тремуй.

Жанна. А что он делает?

Карл. Прикидывается, будто командует армией. А когда я нахожу себе друга — кого-нибудь, кто мне по сердцу, он его убивает.

Жанна. Зачем же ты ему позволяешь?

Карл (нервно переходит в тронный конец залы, пытаясь ускользнуть от магнетического воздействия Жанны). А как я ему не позволю? Он, видала, какой грубиян? Они все грубияны.

Жанна. Трусишь?

Карл. Да. Трушу. Только, пожалуйста, без нравоучений. Отвага — это, знаешь ли, очень хорошо для этих верзил в железных латах и с мечом у пояса. А я в таких латах пяти минут не выстою и меча такого даже поднять не могу. Им-то что, этим здоровякам с зычным голосом и драчливым нравом! Они любят сражаться: когда они не сражаются, их одурь берет. А я человек спокойный и разумный, я совсем не хочу убивать людей, я хочу только, чтобы меня не трогали и не мешали жить, как мне нравится. Я не просил, чтобы меня делали королем, мне это силком навязали. Так что если ты намерена возгласить: «Сын Людовика Святого, опояшись мечом своих предков и веди нас к победе!» — то я одно тебе посоветую: не утруждайся! Потому что я все равно ничего этого не могу. Я не так устроен, вот и все. И конец разговору.

Жанна (решительно и властно). Глупости! Вначале со всяким так бывает. Это ничего. Я вдохну в тебя мужество.

Карл. Но я не хочу, чтобы в меня вдыхали мужество. Я хочу спать в удобной кровати и не ждать каждую минуту, что меня убьют или изувечат. Ты лучше в других вдыхай мужество, и пусть себе дерутся сколько их душе угодно. А меня оставь в покое.

Жанна. Нельзя, Чарли. Ты должен выполнить дело, которое возложил на тебя Господь. Если ты не будешь королем, ты будешь нищим, — ведь больше ты ни на что не годишься. Ты лучше сядь-ка на трон, а я на тебя погляжу. Давно мне этого хотелось.

Карл. Какой толк сидеть на троне, когда приказания отдают другие? Но раз тебе так хочется… (садится на трон; зрелище получается довольно жалкое) то вот тебе твой горемыка король! Любуйся.

Жанна. Ты еще не король, дружочек. Ты только дофин. И пусть тебе не морочат голову. Нечего выдавать кукушку за ястреба. Я знаю народ — настоящий народ, тот, что выращивает для тебя хлеб, — и я тебе говорю, народ только тогда будет считать тебя законным королем, когда святое миро коснется твоих волос и сам ты будешь посвящен и коронован в Реймском соборе. Да, и еще, Чарли: тебе надо приодеться. Почему королева за тобой не смотрит?

Карл. У нас нет денег. А что есть, то она все тратит на свои наряды. Да и я люблю, когда она хорошо одета. А мне все равно, что ни носить. Как ни наряжай — красивей не стану.

Жанна. В тебе есть кое-что хорошее, Чарли. Но это еще не то, что нужно королю.