Эссе об инвестициях, корпоративных финансах и управлении компаниями - Уоррен Баффетт (2001)

Для дальнейшего анализа мы опустим всю существенную неэкономическую выгоду, которую даёт образование, и сконцентрируемся только на его экономической стоимости. Во-первых, мы должны подсчитать прибыль, которую выпускник колледжа получит за всю свою жизнь, и вычесть из полученного результата сумму, которую он заработал бы. если бы отказался получать образование. Таким образом, мы имеем сверхприбыль, которую необходимо затем дисконтировать по соответствующей процентной ставке вплоть до дня окончания обучения. Полученный в долларах результат равен внутренней экономической стоимости образования.

Некоторые выпускники обнаружат, что балансовая стоимость их обучения превышает внутреннюю стоимость, и это означает, что тот, кто платил за получение образования, не компенсировал свои затраты. В других же случаях внутренняя стоимость обучения намного превосходит балансовую стоимость. Такой результат доказывает, что вложение капитала было правильным. В любом случае ясно одно — балансовая стоимость не может быть показателем внутренней стоимости.

Интересное явление наблюдается при сравнении объявленных финансовых результатов подконтрольных нам компаний, где мы владеем лишь небольшой долей. Рыночная стоимость этих долей превышает 2 млрд., долл. Но объявленная прибыль, которую они принесли Berkshire в 1987 г, после уплаты налогов составила лишь 11 млн. долл.

По правилам бухгалтерского учёта мы должны включать в нашу прибыль только дивиденды, выплачиваемые нам этими компаниями, которые лишь немного выше номинальных, а не нашу долю в их прибыли, которая в 1987 г. составила более 100 млн. долл. С другой стороны, согласно правилам бухгалтерского учёта балансовую стоимость этих трёх долей, принадлежащих страховым компаниям, необходимо вносить в наш бухгалтерский баланс по текущей рыночной стоимости. В итоге бухгалтерский учёт, осуществляемый в соответствии с GAAP, позволяет отразить в нашей чистой стоимости существующую базисную стоимость предприятий, определённой долей которых мы владеем, но не позволяет отразить их базисный доход на нашем счёте прибылей.

В случае с подконтрольными нам компаниями верно обратное. Здесь мы показываем всю прибыль на нашем счёте прибылей, но никогда не меняем номинальную стоимость активов в нашем бухгалтерском балансе, независимо от того, насколько увеличилась стоимость предприятия с тех пор, как мы его приобрели.

Наш подход к этому бухгалтерскому безумию состоит в игнорировании данных, полученных в соответствии с общепринятыми принципами бухгалтерского учёта, и в концентрации внимания только на будущей доходности как подконтрольных, так и не подконтрольных нам предприятий. Такой подход позволяет нам оценивать стоимость компании независимо от балансовой стоимости подконтрольного предприятия или обусловленной подчас неразумным рынком стоимости компании, долей которой мы владеем. И именно эту стоимость компании мы надеемся увеличить в разумных (или, лучше всего, неразумных) пределах в последующие годы.

Первоначально акции Berkshire продавались по скромной цене, ниже внутренней стоимости. При такой цене покупатели могли быть уверены в том (пока не произошло ещё большее увеличение этого дисконта), что их личный опыт инвестирования, по меньшей мере, равняется финансовому опыту компании. Но с недавних пор дисконт исчез, и время от времени акции реализуют с надбавкой.

Исчезновение дисконта означает, что рыночная стоимость Berkshire выросла даже быстрее, чем стоимость бизнеса (которая также увеличивалась хорошими темпами). Это было хорошо для любого владельца корпорации, но плохо для новых или потенциальных владельцев. Если учесть, что финансовый опыт новых владельцев Berkshire должен хотя бы соответствовать будущему финансовому опыту компании, то необходимо сохранить любой оплачиваемый ими отрыв рыночной стоимости от внутренней.