Эссе об инвестициях, корпоративных финансах и управлении компаниями - Уоррен Баффетт (2001)

После предыдущих рассуждений об арбитраже уместно затронуть «теорию эффективного рынка» (efficient market theory — ЕМТ), которая в 70-е годы стала крайне популярна в академических кругах, где она приравнивалась к Священному Писанию. Согласно этой теории анализ ценных бумаг бесполезен, так как доступная общественности информация об акциях соответствующим образом отражается на их стоимости. Другими словами, рынок всегда всё знает. Сторонники этой теории утверждают, что, руководствуясь лишь фондовой таблицей, вполне возможно собрать пакет ценных бумаг, перспективность которого не будет уступать тому, что был собран самым талантливым и старательным специалистом по ценным бумагам. Удивительно, что ЕМТ была принята не только академиками, но и многими специалистами по инвестициям и руководителями компаний. Верно отметив, что зачастую рынок действительно был эффективен, они неверно заключили, что он всегда эффективен. Между этими утверждениями разница огромна, как между небом и землей.

Я считаю, что опыт 63 лет арбитражной деятельности Berkshire и других компаний (Graham-Newman Corp., Buffett Partnership) свидетельствует о полной безосновательности ЕМТ. Конечно, существует множество других доказательств. Работая в компании Graham-Newman, я изучил доходы от арбитражной деятельности, полученные за всю историю компании с 1926 по 1956 гг. Доход за вычетом заёмных средств в среднем составлял 20% в год. С 1956 г. в своей деятельности я всегда руководствовался арбитражными принципами Бена Грэхема, сначала в Buffett Partnership, потом в компании Berkshire. Хотя я не занимался точными подсчётами, но я достаточно поработал, чтобы быть уверенным в том, что в 1956-1988 гг. средняя прибыль превышала 20%. (Конечно, я находился в более благоприятной обстановке, чем Бен. Ему пришлось изрядно побороться в 1929-1932 гг.)

Для оценки рентабельности портфеля ценных бумаг присутствуют все необходимые условия:

• прежде чем этот показатель был достигнут, три организации за нимались торговлей сотнями различных видов ценных бумаг в течение 63 лет;

• показатели постоянны, а не демонстрируют последствия лишь небольшого количества удачных опытов;

• нам не пришлось рыскать в поисках невразумительных фактов или развивать тонкую интуицию, чтобы разбираться в продукции и управлении. Мы просто действовали исходя из широко известных событий;

• наши арбитражные позиции всегда представляли собой акций с определёнными, а не выбранными наугад характеристиками.

В течение 63 лет основной рынок давал менее 10% годового дохода, включая дивиденды. Это значит, что при реинвестировании всего дохода 1000 долл. выросли бы до 405 000 долл. Однако ставка доходности 20% позволила бы получить 97 млн. долл. Это даёт нам любопытную статистически существенную разницу.

Всё же сторонников ЕМТ никогда не интересовали доказательства, противоречащие теории. Сегодня они говорят о своём учении намного реже, чем раньше. Но, насколько я знаю, никто из них не признал свою неправоту, хотя из-за этой теории тысячи студентов получили неверные знания. Более того, ЕМТ является неотъемлемой частью учебного плана большинства школ бизнеса. Очевидно, нежелание отрекаться от своей веры и таким образом освободить от неверных знаний служителей культа свойственно не только богословам.

Естественно, вред, нанесённый студентам и доверчивым инвестиционным специалистам, поверившим в теорию, оказался доброй услугой для нас и других последователей Грэхема. В любом виде соперничества — финансовом, физическом или умственном — очень выгодны оппоненты, которых научили, что бесполезно даже пытаться. С этой эгоистической точки зрения сторонники Грэхема должны основать кафедру ЕМТ, чтобы быть полностью уверенными в вечном существовании этого учения.