Анатомия Комплексов - Витич Райдо

— С добрым утром, Александр Владимирович.

— Здравствуйте!

Ворковский смерил их обвиняющим взглядом и увидел их начальника, сидящего в соседней «Волге». Тот кивнул ему через стекло и, виновато скривившись, развел руками: извини, мол, но сам глянь. Рядом с его «Волгой» стояли еще две. Черные.

— Мэр и прокурор, — охотно пояснил Лоан.

— Всех купил?

— Легко, — с серьезным видом кивнул тот. И протянул цветной проспект по странам дальнего зарубежья. Саша выпустил цепь, взял постер и, понимая, что ни билетов, ни путевок не будет, выкинул его.

— Молодец, оперативно работаешь, — кивнул обессилено.

Он лихорадочно искал выход из создавшегося тупика. Но не находил. На все минусы лишь один слабенький плюс, как ложка сахара в цистерне с лимонным соком: Алена еще спит и не видит триумф этого монстра над родным братом. Впрочем, еще не факт: Наполеон, вышагивая по Красной площади, тоже думал, что победил.

Саша направился к начальнику охранного агентства за объяснениями. Магрулиса он знал с момента основания фирмы и считал его человеком порядочным и честным.

Тот нехотя вылез из машины и встал, обнимая дверцу: вид покаянный, взгляд растерянный.

— Что происходит? — спросил Ворковский, обвиняющее разглядывая его.

— Ты, главное, не горячись, Сань. Я сейчас все объясню, — Вячеслав Анатольевич торопливо вынул из внутреннего кармана куртки стопку документов и протянул Ворковскому. — Это копии, конечно. Не поверишь, Саня, но этот Король одной весьма богатой страны Востока.

Вчера, как ты позвонил, я напряг своих, и вот результат. Остановился он в доме пионеров в парке. К его появлению здание полностью реконструировали — не узнать. И он его не арендовал — выкупил. А городу, не поверишь, кинул миллион долларов! Просто так. От широты душевной. Жена здесь у него сестра твоя, то есть, родилась. Вот за это, — помолчал, потер шею, вздохнул. — Чумная история какая-то. Говоришь, ненормален? Но, честно говоря, не заметил, если опустить странные пристрастия в одежде. А в остальном, характеризуется самым лучшим образом — не дурак, сам видишь, богат, как ихний Соломон, 36 лет. В Москве о нем в курсе: просили содействовать и не перечить, чтоб, значит, оскорбления их менталитету по незнанию не нанести. А просили, сам знаешь, как. В общем, весь город по стойке смирно. Галушкин вон, — кивнул на машину мэра. — Чуть ли не вальс-бостон вокруг него танцует. Ты что взвелся-то?

Александр пожал плечами, чувствуя себя идиотом, и вернул документы.

— Ну, все? Претензий нет? — спросил Моргулис. — Бойцов оставить?

— Нет.

— Тогда пока?

— До свидания.

Мужчина скользнул по напряженному лицу Ворковского задумчивым взглядом и сел в машину. Волга плавно тронулась с места.

Рэй подошел к Александру и лениво спросил:

— Еще вопросы будут?

— Масса. Король, значит? — кивнул тот, провожая взглядом «Волгу». Потом повернулся и в упор уставился на Лоан. — Интересная версия. Прав Михаил, обострение по весне шагает семимильными шагами. Вобщем так: я не пятнадцатилетняя гимназистка, чтоб бумажкам верить, а купить их у нас не проблема, тем более в деньгах, я вижу, ты не ограничен. Короче, повторяю второй раз и последний: еще раз увижу — убью. Сам. И отсижу с глубоким удовлетворением за содеянное, а также, с чистой душой и спокойной совестью.

— О сестре подумал? Одну оставишь?

— Отчего ж одну? С Мишей, — бросил Ворковский с долей превосходства и смолк, тут же пожалев, что по неосторожности вмешал в эту историю ничего не подозревающего Саблина.

Аленин «покойник», по всему видать, был патологически ревнив. Его взгляд стал суровее заполярных ночей и острее перца «чили». Снисходительная улыбка превратилась в хищный оскал: