Любовь - Тони Моррисон (2003)

Последние три дня над ним издевались все кому не лень. Всех своих так легко завоеванных друзей – они дружили уже четыре месяца – он растерял. И теперь, встречаясь глазами с любым из шестерых, не считая Фредди, он словно бросал им вызов или приглашение, и даже когда он не смотрел на них и не ловил их взгляды, в том трубном визге слышалось его имя. Они собирались без него у школьной ограды и как по команде вставали из-за столика в забегаловке «Патти», если он садился рядом. Даже самые падкие на флирт девчонки почуяли его новый статус изгоя, как будто его одежда и обувь вдруг стали позорными: футболка слишком белой, штаны слишком отутюженными, а кроссовки завязаны сикось-накось.

На следующий день после той вечеринки, никто не помешал ему появиться на баскетбольной площадке, но, когда он вступал в игру, никто не передавал ему мяч, и если он перехватывал чужой пас, ему приходилось, в какой бы точке площадки он ни находился, самому забрасывать мяч в корзину, потому что никто из игроков не выражал готовности принять от него пас. Все опускали руки и просто смотрели. И стоило ему послать кому-то мяч с отскоком от земли, никто его не ловил, и в воздух взлетал трубный плевок того слова, и было непонятно, кто его выкрикнул. В конце концов ему сделали подножку, после чего все молча ушли. А Ромен так и остался сидеть на площадке, тяжело дыша, готовый ринуться в драку с любым, при этом понимая, что стоит ему ответить на грубость, на подножку, на выкрикнутое оскорбление, это будет выглядеть как его очередная попытка вступиться за ту девчонку. Которую он не знал, да и не желал знать. Если бы он дал обидчику сдачи, ему бы пришлось драться не за себя, а за Притти-Фэй, чем бы он и доказал, что между ними есть какая-то связь – а ведь это не так! Будто он и она оказались оба привязанными к той кровати, будто кто-то силой заставил их обоих раздвинуть ноги.

Лукас Брин, один из белых мальчишек, чья точность бросков в корзину вызывала всеобщую зависть, в одиночестве водил мяч в углу площадки. Ромен поднялся и отправился составить ему пару, но вовремя осознал, что в репертуаре его врагов есть еще одно обидное слово. И он прошел мимо Лукаса, пробурчав чуть слышно: «Привет!»

На второй день он чувствовал себя еще более несчастным и одиноким. Фредди отдал ему забытую в том доме куртку со словами: «Слышь, мужик, не парься!» – но больше не сказал ничего и быстро ушел. А после того как ему через окно школьного автобуса помахали две подружки Притти-Фэй, те самые, которые вынесли ей на крыльцо сумочку и пальто, он стал добираться до школы рейсовым автобусом. Он без колебаний смирился с неудобством шагать две мили пешком до и от остановки, чтобы избежать возможности снова увидеть Притти-Фэй. Он ее так и не увидел. Как не увидел ее больше никто.