Такая история - Барикко Алессандро (2005)

Тогда и закончилось детство Последнего. Но дело было не в волшебстве того необъяснимого жеста. Детство закончилось, когда кто-то начал громко звать его. Голос принадлежал Тарину. Мальчик повернулся, остановив мотоциклет, и увидел, что Тарин действительно ищет его, пробираясь между рядами. Боясь помешать кому-нибудь, он сгибался в три погибели и шепотом звал его. Последний встал и, извиняясь, стал выбираться из своего ряда.

– Последний!

– Что случилось?

– Беги скорее домой.

– В чем дело?

– Беги домой, Последний.

– Но я смотрю кино, – возразил мальчик, хотя так и не увидел ни одного кадра из фильма.

– Мать сказала, чтобы ты срочно бежал домой.

– В чем дело?

По лицу Тарина было видно, что он знает причину, но не находит слов, чтобы объяснить ее.

– Прошу тебя, иди. Быстрее!

Последний пулей вылетел из мэрии. Вот и дорога к дому: сначала он бежал, потом шел, и вновь пускался бегом, когда дорога поворачивала. На поворотах он наклонялся вбок, изображая губами гул мотора. Он ни о чем не думал. О чем он мог думать?

Когда мальчик увидел свой дом, то остановился. Около мастерской стояли люди, много людей. Их соседи с ближайших ферм. Кого-то из них он вообще не знал. Некоторое время он просто стоял и ждал. Он не был уверен, что хочет идти туда. Но его заметили, и выбора больше не было.

Его привели к двери дома. Дверь была закрыта.

– Она всем запретила входить, – объяснили ему.

Он постучал.

– Мама, это я, Последний.

В ответ тишина.

Последний нажал на ручку и осторожно толкнул дверь. Вошел и бесшумно закрыл за собой дверь.

Флоранс стояла в углу комнаты, прислонившись к стене. Как животное, чувствующее себя защищенным только в своей норе. Она плакала.

Последний приблизился. Обнял ее. Сначала она никак не отреагировала, а потом начала бить его кулаками в грудь. Удары становились все чаще и сильнее. Он ждал, когда Флоранс устанет и позволит обнять себя. Казалось, что она ничего не весит, что она есть и ее нет.

– Где папа?

Она не могла выговорить ни слова.

– Он жив?

Флоранс кивнула в ответ.

– Все будет хорошо, мам.

Она опять кивнула.

– Что произошло?

Флоранс сказала что-то о загоревшемся автомобиле.

– Где папа сейчас?

– В городе. В больнице.

– Надо ехать к нему.

Но она даже не пошевелилась.

– Мама, я должен поехать к нему.

– Да.

– Все будет хорошо.

– Да.

Последний подумал об отце и не смог представить его на больничной койке. Легче было представить его обуглившимся в охваченном пламенем автомобиле, чем на белоснежной больничной койке. Этого просто не могло быть. Но вышло именно так, и это значит, что мир не подчиняется никаким законам и что жизнь снова, уже который раз, загнала их в тупик.

– Позволь им войти. Они только хотят помочь.

Флоранс не пошевелилась.

– Иди, сядь.

Он взял ее за руку и отвел к одному из стульев, стоявших вокруг стола. Заставил сесть. Она сжимала носовой платок. Сжимала так сильно, что даже пальцы побелели. Последний вспомнил, какой сильной всегда была мать, и спросил себя: что же должно было произойти, чтобы сломать такую женщину, как она? Он наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

– Думаю, будет лучше, если я поеду к папе в больницу.

– Да.

– Я потом вернусь.

– Да.

Впервые она подняла глаза и поймала взгляд сына.

– Передай ему, что он не может так со мной поступить.

В голосе еще слышалась та твердость, которая всегда была ей присуща. Последний улыбнулся.

– Я передам.

Он направился к двери. Прежде чем выйти, обернулся еще раз и спросил:

– А что с графом?

Флоранс слегка поморщилась. Потом медленно сказала:

– Ему не повезло.

И через мгновение продолжила:

– Граф погиб.