Цезарь - Александр Дюма

Подобное малодушие заставило Катона подскочить. Он поднялся со своего места и принялся опровергать Цезаря. Его речь есть у Саллюстия, записанная стенографами Цицерона. – Скажем походя, что стенографию изобрел именно Цицерон, и его секретарь Туллий систематизировал ее. После этой речи Катона Цицерону хватило смелости казнить сообщников Катилины, а Цезарь, опасаясь, что его снисходительность навлечет на него обвинения в сообщничестве с главой заговора, бросился на улицу под защиту народа.

Тогда на выходе он едва не был убит дружественными Цицерону всадниками.

Мы уже рассказали, как Катон уравнялся в популярности с Цезарем, добившись от сената раздачи хлеба, цена которого составляла ежемесячно семь миллионов нашей монетой. Несмотря на все предосторожности, Цезарь все же не избежал обвинений. Против него раздались три голоса: голос квестора Новия Нигра, голос трибуна Веттия и голос сенатора Курия. Курий был тем, кто первый сообщил о заговоре, и в числе других заговорщиков он назвал Цезаря. Веттий пошел еще дальше: он утверждал причастность Цезаря к заговору не только в своих речах, но и письменно.

Цезарь натравил на своих обвинителей народ. Новий был брошен в тюрьму за то, что взялся судить магистрата более высокого, чем он, ранга; у Веттия захватили и разграбили дом: его мебель выбросили в окно, а его самого едва не растерзали на куски. Все эти конфликты сильно взбудоражили Рим.

Метелл, только что назначенный трибуном, предложил призвать обратно в Рим Помпея, чтобы поручить ему руководство всеми делами. Это означало потребовать нового диктатора.

Цезарь, сознававший несостоятельность Помпея как политика, присоединился к Метеллу. Возможно, он был не против, создать прецедент.

Только Катон мог сопротивляться подобному альянсу. Он пошел к Метеллу; но вместо того, чтобы приступить к делу со своей обычной прямотой и резкостью, он начал издалека, потихоньку, скорее упрашивая, нежели требуя, перемежая свои мольбы с восхвалениями дома Метелла и напоминая ему, что он всегда считался одним из столпов аристократии.

Метелл решил, что Катон боится, и заупрямился. Несколько мгновений Катон сдерживался; но терпение не было в числе его добродетелей: внезапно он взорвался и разразился угрозами в адрес Метелла. Метелл понял, что, возможно, придется прибегнуть к силе. Он вызвал в Рим своих рабов и сказал Цезарю, чтобы тот тоже назначил сбор своим гладиаторам.

Как вы помните, Цезарь, будучи эдилом, вывел на арены Рима шестьсот сорок гладиаторов; он оставил некоторый их запас в Капуе. – Всякий знатный римлянин того времени имел собственных гладиаторов, подобно тому, как в Средние века всякий граф, герцог или принц имел собственных удальцов. Мы уже видели, как эти гладиаторы в одиночку произвели революцию, которая привела в ряды Спартака двадцать тысяч человек. После этого был принят закон, согласно которому никто не имел права держать в Риме более ста двадцати гладиаторов.

Сопротивление Катону готовилось принародно.

Накануне того дня, когда закон должен был быть вынесен на обсуждение, Катон, хотя он прекрасно знал, что завтра ему может грозить гибель, поужинал как обычно и, поужинав, крепко уснул. Минуций Терм, один из его коллег по трибуналу, разбудил его. Они отправились вдвоем на Форум в сопровождении всего лишь дюжины человек.

По дороге они встретили пять или шесть друзей, которые отправились вперед них, чтобы предупредить их о том, что творится на площади, и в случае чего подать сигнал тревоги.

Когда они прибыли на площадь, опасность стала явной: Форум был заполнен вооруженными палками рабами и гладиаторами с их боевыми саблями; на вершине лестницы храма Кастора и Поллукса сидели Метелл с Цезарем; все ступеньки были заняты рабами и гладиаторами.

Тогда Катон крикнул, обращаясь к Метеллу и Цезарю:

– Вы, разом наглые и трусливые! Вы, кто против человека нагого и безоружного, собрали столько людей в доспехах и с оружием!