На Дальнем Западе - Эмилио Сальгари (1908)

Правительственный агент, тоже взволнованный, но все же более владевший собой, выглянул из палатки, прислушался, убедился, что звуки ужасного иккискота смолкли и кругом царила тишина, может быть, затишье перед бурей, налил джин в стакан и поднес его безутешно горевавшему Деванделлю со словами:

– Оправьтесь, командир! Прежде всего, хлебните-ка вы этой штуки. Джин отлично согревает, печальные мысли разгоняет, мозги проясняет. Пейте же, потом и я хлопну стаканчик! Затем, покуда сиу оставляют нас в покое, давайте поговорим, посовещаемся немного. Прежде всего, из-за чего вы всполошились так? Ну, ладно! Эта индейская ведьма отдала такой приказ. Так. Но от чаши до уст, сами знаете, далеко. Во-первых, как видите сами, вы ухлопали двух краснокожих. Сам «ордер» в наших руках и не дошел по назначению. Распоряжение Яллы, значит, не может быть исполнено. До вашей фактории, слава Богу, очень далеко. Потребовалось бы немало времени для любого гонца. А мы ведь тоже дремать не будем. Можем сами послать кого-нибудь предупредить о грозящей опасности.

– Сиу могли послать не одного гонца, а двух или трех.

– Может быть. Но мы бы видели их. А согласитесь, наши солдаты сторожат недурно. Уж если эта Птица Ночи на превосходном коне попалась под наши пули, то другие птицы имели бы еще меньше шансов проскользнуть незамеченными.

– Ты забываешь, что они могли послать своих гонцов не по одному направлению. Какой-нибудь лазутчик мог избрать более длинный путь по горам, переползая со скалы на скалу змеею, а потом, обойдя наш лагерь, раздобыть мустанга и помчаться по назначению с быстротой стрелы. А как быстро индейские разведчики исполняют поручения, ты знаешь и сам. Они мчатся днем и ночью, останавливаясь для отдыха лишь на очень короткое время, на два-три часа. Они меняют в пути лошадей, бросают утомленных, берут свежих, благо, в степях еще нетрудно найти целые стада мустангов, и опять мчатся…

– Ваша правда, полковник! – взволнованно отозвался агент. – Об этом, признаюсь, я как-то не подумал. Но ведь вы же и сами говорите: таким гонцам придется сделать огромный круг по горам, а это чего-нибудь да стоит.

– Мои дети, мои несчастные дети! – не слушая его утешений, стонал полковник Деванделль. – Горе мне, горе им, если они действительно попадут в руки беспощадной Яллы. Если бы я мог…

– Что? Стойте, командир! Горе – горем, но дело – делом. Я вижу, если бы вы только могли, вы бросили бы все и помчались на защиту вашей фактории.

– Моих детей! – поправил его старый солдат.

– Все равно! Важно то, что вы покинули бы свой пост. А ваше место здесь. Если вы уйдете отсюда, вы откроете путь на Колорадо для всех полчищ сиу. Подумайте, каковы будут последствия этого?!

– Не бойся! – с горькой улыбкой ответил Деванделль. – Я не забываю о моем долге, я не уйду отсюда. Но, с другой стороны, не могу же я оставить на произвол судьбы моих несчастных детей?

– Вы правы! Хотите, я дам вам совет, за который вы будете очень благодарны?

– Говори.

– Я тут вам почти совершенно не нужен. Пошлите-ка вы меня в вашу факторию с парой каких-нибудь степных бродяг. Ручаюсь, что мы доберемся до фактории Сан-Фелипэ ранее, чем Левая Рука, если он только получит распоряжение Яллы о захвате ваших детей, успеет исполнить это!

– Но прерии уже кишат индейцами! Сумеешь ли, сможешь ли ты, Джон, добраться до фактории? Ведь на каждом шагу тебе будет грозить опасность попасться в руки восставших?!