Мое простое счастье - Дейв Лаура (2015)

– Когда выяснилось, что Шерил беременна, мы наконец-то смогли сесть и как следует поговорить, и я сказал, что в ее отсутствие раскрыл секрет.

– Секрет чего?

Джесси пожал плечами:

– Чего-чего? Любви!

– Ах, этого…

– Этого самого.

Но прежде чем я успела спросить, в чем же его секрет, Джесси остановил машину у обочины дороги позади небольшого здания, которое было мне прекрасно известно – ресторан Гриффина.

– Нам сюда? – спросила я.

– Угу, – ответил Джесси, выключая зажигание.

– Зачем?

Но вопрос мой был обращен в пустоту, потому что Джесси уже обходил машину, чтобы открыть мне дверцу.

– Иди за мной, – велел он, когда я шагнула на тротуар.

Так я и сделала.

Вслед за Джесси я подошла к парадному входу в ресторан и увидела над ним вывеску – ту самую красную вывеску, которая раньше лежала на земле. Теперь она висела на месте, и на ней появилось название, выведенное большими печатными буквами – красивыми черными буквами. Оно состояло всего из одного слова:

ДОМ

Я долго смотрела на вывеску, а потом сказала:

– Дом… Мне нравится.

Джесси только кивнул и как-то странно улыбнулся. Затем он открыл дверь и пропустил меня вперед.

Я вошла внутрь и обомлела. Как это объяснить? Как вообще такое можно объяснить – момент, когда все встает на свои места, а мир вокруг начинает двигаться одновременно медленнее и быстрее и ты полностью присутствуешь здесь и сейчас.

Стены ресторана больше не выглядели голыми: их покрывали удивительной красоты рамки: черные, металлические, деревянные, зеркальные…

А в рамках – мои фотографии.

Все мои фотографии, как будто с ними ничего не случилось. Как будто они не погибли среди кетчупа и черники от рук двух маленьких мальчиков. Как будто они всегда были здесь, всегда принадлежали этому месту.

Не веря своим глазам, я прикоснулась к стене. Величественный дом во фламандском стиле рядом с еще более величественным домом в стиле «искусства и ремесла» на острове Нантакет, современная квартира в Кейптауне рядом с бывшей церковью в Пренцлауэр-Берг…

– Как он это сделал?

Джесси стоял прямо у меня за спиной, скрестив руки на груди.

– Если готов приложить усилия, многое, оказывается, можно спасти.

Я была поражена, хотя «поражена» – слишком слабое слово, неспособное передать то, что я чувствовала.

Я повернулась к Джесси. По щекам у меня текли слезы.

– Так это и есть твой секрет?

– Что? – переспросил Джесси, склонив голову набок.

– Это и есть секрет любви?

– А! – кивнул он. – Нет, хотя звучит тоже неплохо.

Я засмеялась и обняла его, вытирая глаза рукавом. Через плечо я смотрела на стены – мои стены, – стараясь охватить взглядом все, что могла увидеть.

– Мой секрет проще, – сказал Джесси.

– И в чем же он?

– Иногда мы не ошибаемся с выбором.

38

Когда мы подходили к больнице, сквозь вращающиеся двери навстречу нам вышла Джиа. Вернее, так: навстречу нам вышли Джиа и Эмили – вместе.

Джесси резко сменил направление и заспешил к боковой двери.

– Ты куда? Они же нас видят!

– По барабану. Я сматываюсь.

Я схватила его за руку и сердито зашипела:

– Джесси! Даже не думай меня бросить! По-моему, мы это уже проходили!

Он высвободил руку и стиснул мое плечо:

– Точно. Где-то это уже было.

Джесси едва заметно махнул рукой и зашагал к боковой двери, но прежде наклонился ко мне и прошептал:

– Да, кстати, чтобы тебя не застали врасплох… Гриффина нашла Джиа.

– Что ты сказал?

Но Джесси уже исчез, а передо мной стояли Джиа и Эмили – бок о бок, словно единое целое, в одинаковых черных пальто и кашемировых двойках. Обе они выглядели как моя полная противоположность, и рука у меня невольно потянулась поправить растрепанные волосы и одернуть порванную водолазку.

Я улыбнулась: