Капризы юной леди - Вернер Элизабет (2016)

– Да, мою маленькую златокудрую Труду. Ты не можешь себе представить, кем она была для меня все это время. Я мужчина, и то мне было тяжело расставаться с прежней жизнью, а она охотно покорилась всему без единой жалобы, без ропота и была всегда весела и довольна, несмотря на все лишения, к которым была непривычна. Чего только она не вынесла! Вторую такую женщину трудно найти.

– Да, тебе выпал счастливый жребий в браке, – серьезно произнес Зигварт, и словно в ответ на это из-за двери послышался поддразнивающий голос:

– Так поступите так же. Почему вы до сих пор не попытались вытянуть свой счастливый билет?

– Потому что еще не нашел подходящей женщины.

Траудль вышла на террасу и, подсев к друзьям, продолжала со своим прежним веселым смехом:

– Пора бы подумать об этом серьезно. Мы долго ждали известия о вашей помолвке, почти так же долго, как и вашего приезда.

– Я не мог приехать раньше, никак не удавалось. Каждый год я имел несколько недель отпуска, но их было мало для поездки сюда, а мне хотелось довести до конца свою первую большую работу. Теперь я освободился, наконец, на целый год и думаю воспользоваться им также для научной цели. Я объезжу северные и южные города Америки. Уже одно мое пребывание в Нью-Йорке доказало мне, как много нам еще надо учиться. Я съезжу и в Хейзлтон, так как меня очень интересует эта будущая столица. Просто невероятно, что успел сделать Морленд за каких-нибудь десять лет. Вот это я называю энергией!

– Но зато он и правит самостоятельно своим городом, – сказал Гунтрам. – Ни в самом Хейзлтоне, ни в его окрестностях ничего не делается без его согласия. Ты навестишь его?

– Нет, мы расстались не особенно дружелюбно, а он принадлежит к людям, не умеющим забывать.

– Вы думаете, он сердится на вас за то, что вы тогда остались на родине? – спросила Траудль. – Вы ведь блестяще оправдали необходимость остаться там. Общения с Морлендом вам вряд ли удастся избежать, на днях сюда приедет Алиса. Она часто заезжает к нам. До Берклея всего три часа езды, а леса вокруг Берклея тоже принадлежат Морленду. Алиса – страстная охотница и на время охоты обычно останавливается у нас, иногда даже гостит по целым неделям.

– В самом деле, если я не ошибаюсь, Адальберт писал мне, что графиня подолгу живет в Хейзлтоне у отца. А перед отъездом сюда я слышал, что равенсбергские имения сданы в аренду сразу после смерти графа Бертольда.

Зигварт говорил таким равнодушным тоном, как будто речь действительно шла лишь о беглом знакомстве.

– Да, бедный Бертольд! – вздохнула Траудль. – Он умер таким молодым! Ведь ему было всего тридцать два года.

– У него всегда было слабое здоровье, – сказал Адальберт, – и при этом еще постоянные переутомления. Они ездили то в Египет, то в Норвегию, то для обновления впечатлений отправлялись в Индию, то навещали отца в Америке. Графиня постоянно искала новых ощущений, а ведь ее желания были законом. Она нисколько не заботилась о том, в состоянии ли ее муж выносить подобную жизнь.

– Ну нет, он умер от презрительного отношения к нему жены, – возразила Траудль. – Когда они были в последний раз в Хейзлтоне, он признался мне, как сильно страдает от этого. В глазах людей их брак считался счастливым: они вместе жили, вместе путешествовали, никогда не было слышно о разладе между ними, но с кончины дяди Равенсберга все пошло наперекосяк. Алиса только терпела своего мужа, никаких прав на нее он больше не имел. Она отчасти виновата в смерти дяди, потому что предоставила своему отцу полную свободу действий. Но все же известие о дуэли и смерти отца Бертольда глубоко поразило ее. Мне кажется, она и до сих пор не может примириться с этим, а бедному Бертольду пришлось за все расплачиваться.