Принцесса Востока - Уэдсли Оливия (2016)

Он радостно улыбнулся:

– Видите ли, я нахожусь в родной мне обстановке. Может быть, потому я произвожу такое впечатление.

Они медленно направились к гамаку, около которого стояли складные стулья.

Гамид, указывая на гамак, попросил:

– Сядьте снова.

Каро удобно устроилась в нем, а он сел около нее и, достав свой плоский портсигар, осыпанный бриллиантами, закурил папиросу.

– Какое у вас красивое кольцо на руке! – сказала она внезапно.

Горящая спичка упала на ладонь Гамида, он сомкнул пальцы над ней, не замечая боли. Кольцо скрылось в складках бурнуса.

Не отвечая на замечание Каро, он спросил:

– Скажите, вы теперь довольны?

Каро тихо рассмеялась:

– Очень, вы даже не можете себе представить, как я рада. Сначала я была поражена окружающим, теперь я очарована. Я поддалась очарованию тишины, покоя, золотой дали, – понизив голос, закончила она.

– Но вы еще не знаете настоящей жизни пустыни, – спокойно возразил Гамид, – настоящей жизни, которой живем мы. Когда-нибудь я покажу ее вам.

Он пристально посмотрел на нее, и в его спокойных глазах Каро угадала скрытое чувство, словно тайный, важный смысл был в его словах.

Испытывая смущение, почти страх, она быстро произнесла:

– Вы пообедаете со мной, не правда ли, ваша светлость?

Гамид весело рассмеялся:

– Я почту это за честь. Я тронут вашей снисходительностью, вашей добротой ко мне.

Наступили короткие южные сумерки.

Гамид продолжал говорить, расспрашивая о Сариа и Гассане, вспоминал Париж и Каир. Становилось темнее. Гамид задумался. Горящий конец его папиросы вспыхивал в темноте, освещая его лицо и линию шеи.

– О чем вы думаете, Каро? – прервал он молчание.

Первый раз за все время он назвал ее по имени.

Каро ответила с легким, нервным смехом:

– О вас.

Она остановилась, а затем продолжала другим тоном:

– Я думала о том, как живописен ваш костюм.

Появившийся бесшумно Гассан объявил, что обед подан. Он низко поклонился Гамиду, приложив руку ко лбу.

Каро казалось странным обедать наедине с Гамидом. К своему удивлению, она заметила, что он употреблял духи, сладкое благоухание которых доносилось до нее.

– Какие духи вы употребляете? – спросила она. – Мне очень нравится их запах.

– Это арабские духи со странным названием «Дивный час», – ответил Гамид.

В его голосе дрогнуло теплое чувство. Легкая краска залила лицо Каро.

– Красивое название, – сказала она рассеянно.

– Как хорошо прожить дивный час, воспоминание о котором навсегда останется в памяти, – тихо произнес Гамид.

– Где находится ваш лагерь? – спросила Каро.

– Вон там, вблизи гор, – указал он на восток.

– Но вы должны переплыть Нил! – воскликнула Каро удивленно.

– Что же вас удивляет? У меня есть фелука.

– О, я понимаю, – ответила Каро и заговорила о своей жизни на вилле, о золотых песках пустыни, о глубоком покое и одиночестве, которое подчас тяготило ее. – Я думаю, что женщине, принадлежащей к обществу и привыкшей к шумной жизни больших городов, не так легко отречься от своих обычных интересов, друзей и развлечений, – закончила она.

– Вы думаете, что для такой женщины было бы жертвой провести всю жизнь в пустыне? Вы считаете, что все эти обычные интересы, друзья и развлечения имели бы для нее такое значение, если бы она полюбила человека, с которым должна была бы остаться в пустыне?

Каро медлила с ответом.

При новых чувствах, проснувшихся в ней, она не знала, что сказать.

– Так трудно ответить на такой вопрос, – произнесла она наконец.

– Неужели? Мне это было бы нетрудно. Я пожертвовал бы всем, собственной жизнью, жизнью других, всеми моими интересами, всем, что заполняет мое существование, ради любимой женщины, ради ее любви ко мне.