Эммануэль. Танцовщица с бульвара Сен-Жермен - Арсан Эммануэль (2016)

— Она итальянка, — ответила Бьянка. — Она уже жила здесь раньше несколько месяцев. Теперь она в кино. Ее комедийный талант, конечно, не слишком велик, но для ролей, которые ей предлагают, вполне годится. Джина — это сама аллегория либидо, неутомимая любовница, способная совратить даже монаха. Впрочем, ты можешь судить сама. У Ролана есть кассеты с несколькими ее фильмами.

Через несколько минут три женщины расположились возле видеомагнитофона.

— Надеюсь, вы не будете судить о фильме, как историки. Сценарист вольно обошелся с костюмами и эпохами. Фильм называется «Кошки мяукают три раза». Джина в нем играет неопытную молоденькую девушку.

И вот на экране появилась девушка в кружевных одеждах и с каштановыми кудрями. Ямочки на щеках, озорные глазки, ротик, словно розовый бутон, — она вышла из кареты, приподняв тяжелую юбку до самых подвязок. К ней подбежал крупный темноволосый дворецкий. В своей ливрее он походил на напыщенного провинциального нотариуса.

— Мадам, ваша тетя и ваш дядя отправились на конную прогулку. Они попросили меня помочь вам обустроиться.

Девушка поднялась на крыльцо, весьма вызывающе покачивая бедрами под порочным взглядом дворецкого. Он проводил ее до комнаты.

— Спасибо. Вы можете оставить меня, — сказала девушка.

— Мадам сказала, что я должен убедиться в том, что вы хорошо отдохнете. Сегодня вечером будет бал в вашу честь, и это может оказаться утомительным для вас.

— Хорошо, я прилягу ненадолго.

— Вам следует снять платье, чтобы оно не помялось. Позвольте мне вам помочь.

— Я сделаю это сама, спасибо.

— Мадемуазель, мадам, ваша тетя, приказала мне во всем помогать вам. Она была бы недовольна, если бы узнала, что вы отослали меня.

— Хорошо, — согласилась девушка, повернувшись спиной к дворецкому.

Он подошел и проворно развязал несколько шнурков. Платье упало к ногам девушки, и ее тяжелые локоны красиво легли на обнаженные плечи. («Конечно, это парик», — подумала Жад.) Ее расшитый корсет подчеркивал округлую грудь, стягивая талию и подчеркивая бедра. Кружевные панталоны доходили до белых шелковых чулок. Она приподняла с постели одеяло и уже собиралась лечь.

— Я ослаблю ваш корсет, мадемуазель Роза, — похотливо проговорил дворецкий.

Роза отрицательно покачала головой, как маленькая девочка, которая отказывается есть суп, и проскользнула в постель. Мерзкий слуга театральным жестом отбросил одеяло и положил свои грубые руки на ее молочные груди.

— Нужно дать поворковать этим прекрасным голубкам, — произнес он, сладострастно улыбаясь.

Симпатичные соски выскочили из своего накрахмаленного гнезда. (Жад почувствовала, что ее собственные соски тоже набухли.)

— Нет, — воскликнула испуганная красавица. — Не трогайте меня. Я все расскажу тете.

— Твоя тетя. Ах, ах, ах! — засмеялся негодяй, срывая панталоны.

— На помощь. Ах! Оставь меня в покое.

— Пусть киска, которую еще никто не трогал, помяукает, — прорычал мужчина, обнажая растительность на лобке и ощупывая ее контуры.

— Ах, — вздохнула Роза, защищаясь все менее активно.

А потом вдруг неопытная девочка показала большие познания в любви. Она раздвинула ноги и приподняла таз, чтобы лучше принять ласку.

— Этот маленький котик разогрелся, — сказал дворецкий. — А дам-ка я теперь ему своего большого котяру.

Он достал из штанов длинный возбужденный член. Затем, встав в профиль к камере, он театрально разорвал трусы и грубо овладел девушкой.

На лице наивной девицы читались все признаки возбуждения. Казалось очевидным, что боль, которую испытывают девственницы, — ничто по сравнению с приятными ощущениями, которые вдруг ощутила Роза.

— Негодяй, — вдруг послышался женский голос. — Ты начал праздник без меня?

Слуга не испугался и продолжил изучать своим пенисом крошечную пещеру, которую до этого никто никогда не посещал.