Джен Эйр - Бронте Шарлотта (1847)

Несколько богатых благотворителей графства дали деньги на постройку более удобного здания в более подходящей местности. Разработали новые правила, улучшили питание, ввели одежду получше, школьные финансы были доверены комитету управляющих. Без мистера Броклхерста, при его деньгах и связях, не обошлось, его оставили на посту казначея, но для исполнения его обязанностей к нему приставили одного джентльмена гораздо более широких взглядов. И свои инспекторские обязанности мистер Броклхерст также вынужден был делить с людьми, которые сочетали умение экономить с умением разумно тратить, строгость с состраданием. После всех улучшений школа стала действительно полезным и благородным заведением. После полной реконструкции школы я провела в ее стенах еще восемь лет: шесть в качестве ученицы и два – учителем. И в обоих качествах свидетельствую в пользу ее ценности и важности.

В течение этих восьми лет моя жизнь не отличалась разнообразием, но несчастной точно не была, потому что я жила эти годы весьма деятельно. Мне предоставилась возможность для получения отличного образования, все у меня было под рукой. Любовь к некоторым предметам и сильное желание преуспеть во всем плюс огромная радость, которую я получала, когда своими знаниями и умением доставляла удовольствие учителям, особенно тем, кого я любила, – все это воодушевляло меня, и я не упускала ни малейшей возможности из предоставленных мне. Со временем я стала первой ученицей первого класса, потом мне доверили работу учителя. Я с жаром отдалась этой работе, и так прошло два года, но в конце этого срока во мне произошла перемена.

В течение всех преобразований и после них мисс Темпл оставалась директором, и ей я обязана всеми своими знаниями. Ее дружба и общение с ней служили мне неизменным источником радости и утешения. Она была мне и матерью, и наставницей, и, наконец, подругой. В этот период она вышла замуж – за священника, человека прекрасного, весьма достойного такой жены, – и уехала вместе с мужем в отдаленное графство, и, следовательно, оказалась потерянной для меня.

После ее отъезда я уже не была прежней Джейн Эйр, с ее отъездом я утратила чувство устроенности и все такое, что делало Ловуд в какой-то степени моим домом. Я переняла у нее кое-что от характера и из привычек – более гармоничный образ мыслей, лучшее владение своими чувствами. Во мне появилась приверженность долгу и порядку, я стала спокойной и считала, что всем довольна; в глазах других, и даже своих собственных, я была дисциплинированной, покладистой.

Но судьба в образе преподобного мистера Нэсмита встала между мной и мисс Темпл. Я видела, как она вскоре после брачной церемонии, одетая в дорожное платье, садится в почтовый экипаж, следила глазами за экипажем, пока он не скрылся за пригорком. После этого я ушла в свою комнату и провела там большую часть этого выходного дня, сделанного таковым по случаю события в жизни мисс Темпл.

Я ходила и ходила по комнате и думала только о том, как мне пережить эту потерю и чем ее возместить. В размышлениях прошел день, надвинулся глубокий вечер, и тут я сделала одно открытие: оказывается, в течение сегодняшнего дня во мне произошла перемена – мой ум отверг все, что я переняла у мисс Темпл, – или, скорее всего, она увезла с собой ту атмосферу спокойствия, которой я дышала рядом с ней, – и что я осталась со своими врожденными качествами, и теперь вот чувствую, как во мне зашевелились старые эмоции. И дело было не в том, что убрали подпорки, а просто исчез мотив: мне не то чтобы сил не хватало поддерживать в себе спокойствие, но просто в этом не стало смысла. В течение нескольких лет Ловуд был моим миром, весь мой опыт ограничивался его правилами и системой, а теперь я вспомнила, что мир на самом деле шире, и что там есть другие надежды и страхи, чувства и волнения, и они поджидают тех, кто осмеливается выйти в него, кто пытается обрести реальное знание жизни среди ее опасностей.