Шерлок Холмс и Золотая Птица - Дональд Томас (2013)

Он отвез детей в Европу, но еще перед этим в Хайдарабаде узнал о несчастье, приключившемся с его другом Брентоном Кэри. У этих двоих были одинаковые убеждения и общая цель. Наш клиент действительно находился возле постели умирающего капитана, но не как священник Сэмюэль Дордона, а как Генри Патни-Уилсон. Позднее он придумал псевдоним и решил скрыть воинственные намерения под личиной нищего пастыря. Быть может, не так уж и нелепа была эта «иностранная медицинская миссия», если вспомнить о богобоязненности майора. Был ли Джошуа Селлон его старым другом? Или еще в Дели Патни-Уилсона завербовала военная разведка?

Наш клиент выследил Морана: тот отправился из Индии в Африку, переждал там зулусскую войну, потом перебрался в богатый золотом и алмазами Трансвааль, когда оттуда изгнали британцев. Некоторые подробности, поведанные майором, я слушал с содроганием. Моран успел сделаться профессиональным преступником и чувствовал себя в своей стихии в лавках и деревянных гостиницах, где играли на бильярде и пили бренди жулики и проходимцы из старательских поселков. Он мало чем отличался от «бывалых» злодеев — бывших каторжников или воров, которые со всех концов Европы стекались в Трансвааль. Там процветали азартные игры: карты, орлянка, рулетка. В большой моде были бокс без перчаток, собачьи бои и прочие развлечения низкой пробы. Время от времени жителей примитивных и не знающих законов поселений косили дизентерия, тиф, малярия или же заразные болезни иного происхождения — из веселых домов вроде «Скарлет-бара» или «Лондон-отеля».

В обществе других преступников Морану и его молодому сообщнику, Андреасу Ройтеру, нечего было опасаться. Правосудие в поселках старателей вершили банды линчевателей, которых нанимали за деньги. Фольксраад и Верховный суд новоиспеченной Южно-Африканской Республики существовали только на бумаге. Повешения и публичные порки были скорее не наказанием, а зрелищем для озверевшей толпы. Слабые и безвестные целиком и полностью зависели от воли богатых и влиятельных. Работа палача не регулировалась никакими правилами, «доказательство» и «апелляция» превратились в пустые слова.

Ройтер был спекулянтом (в тех краях таких называют «валлопер») — задешево скупал камни у старателей и продавал их втридорога ювелирам из Кейптауна, Амстердама или Лондона. В трансваальских поселениях царило беззаконие, что уж говорить о предпринимательской этике. Не брезговал молодчик и мошенничеством (на языке аферистов эти манипуляции называются «разводнением капитала») — печатал в лондонских газетах рекламу акционерного общества, забирал деньги инвесторов, выплачивал многообещающие дивиденды за первый год и прикарманивал оставшиеся средства, так называемое директорское жалованье. При этом никто не добывал золота, не строил фабрик, не устанавливал оборудования. Но ни один из десяти тысяч инвесторов не мог этого проверить, ведь никто из них не был в Южной Африке.

С помощью Морана Ройтер «сфабриковал» золотой прииск. В двух выработанных, ни на что не годных шахтах негодяи засунули кусочки серебряной и золотой руды в трещины в породе, это «открытие» якобы свидетельствовало о богатом месторождении. Подделкой занимался Моран. Разоблачить обман сумел бы лишь первоклассный специалист. Мошенники не могли сразу продать сам прииск, зато сбыли акции разведывательной компании и прилегающие к «месторождению» участки. И вскоре Андреасу Ройтеру уже казалось, что в лице полковника Морана он обрел настоящее сокровище.

Майору Патни-Уилсону удалось один раз увидеть своего недруга, но подобраться к нему в Трансваале он не успел. Полковник первым сделал ход. Он собирался ограбить своего молодого партнера, а для этого требовалось его убрать. Только после смерти Ройтера Моран мог присвоить общий капитал.