Ледовый апокалипсис - Ладлэм Роберт, Кобб Джеймс (2008)

– Откуда вы можете это знать? – почти шепотом спросил доктор Троубридж. Он не признался бы в этом даже самому себе, но рассказ женщины его заинтриговал. – Что заставляет вас так думать?

– Его отвратительные манеры за столом, – ответила Рэнди. – Вам когда-нибудь приходилось голодать, доктор? Голодать по-настоящему? Например, провести без пищи несколько дней во враждебном окружении? Со мной такое случалось несколько раз. Когда после этого у вас появляется возможность поесть, вы не жрете с такой жадностью, как только что делал этот джентльмен. Вы едите так, как если бы пища вдруг стала для вас высшим наслаждением в жизни. Вы кушаете медленно, смакуя каждый кусочек. Поверьте моему личному опыту.

Рэнди перегнулась через стол.

– И, коли уж мы заговорили о еде, хочу напомнить, что, придя в этот домик, мы увидели на столе наполовину съеденную трапезу, оставленную господином Кроподкиным: бутерброд с солониной и чай. Горячий чай.

В устремленном на нее взгляде Кроподкина пылала ненависть.

– Это было не мое! – прошипел он.

– Твое, мой ненаглядный! – Голос Рэнди звучал почти гипнотически. – И было кое-что необычное в том, как был налит чай. Точнее, куда он был налит. В стакан! На этом острове находилось несколько англосаксов, пара азиатов и один словак. Когда кто-то, выросший в традициях англосаксонской или азиатской культуры, хочет выпить чаю, он наливает его в чашку. Это происходит автоматически, по укоренившейся с детства привычке. Только араб или славянин станет пить горячий чай из стакана. – Ствол автомата описал дугу и с тихим звоном прикоснулся к ободку стоявшего перед Кроподкиным стакана. – А арабов на этом острове нет.

Кроподкин выбросил руку вперед, намереваясь схватить ствол автомата, находившегося столь близко от него, но Рэнди, ожидавшая этого момента, отдернула оружие назад и ударила стволом «МР-5» по лицу молодого человека, сбив его со стула на пол.

Выкрикивая проклятья, Кроподкин начал вставать, но Рэнди уже перекатилась через стол и оказалась перед ним раньше, чем он успел окончательно подняться на ноги. Потрясенному доктору Троубриджу она в этот момент показалась белокурым размытым пятном, какие получаются в результате фотосъемки на большой скорости. В течение следующих двух секунд Рэнди нанесла словаку еще три мощных удара своим оружием: ствольной коробкой автомата – в лоб, стволом – в пах и прикладом – по шее, когда Кроподкин согнулся пополам от страшной боли. Последний удар был нанесен с профессиональным расчетом – так, чтобы не сломать противнику шейные позвонки.

Кроподкин рухнул, как взорванный мост.

Опустившись на колени рядом с поверженным врагом, Рэнди сначала проверила дыхание Стефана, а затем завела его руки за спину и скрутила их новыми нейлоновыми наручниками.

– Доктор, помогите мне, пожалуйста, перетащить его на койку, – попросила она.

Не в силах пошевелиться, Троубридж таращился на нее и на своего аспиранта, распростершегося на полу с залитым кровью лицом.

– Я не могу поверить, – пробормотал он. – Не могу поверить в то, что кто-то может хладнокровно убить так много людей…

– На самом деле подобных типов больше, чем вы можете предположить, доктор, – проговорила Рэнди, потерев глаза. Она внезапно почувствовала себя неимоверно уставшей. – Рядом с двумя такими вы находитесь в данный момент.

Место падения самолета «Миша-124»

Едва разлепив веки, Смит понял, что наступило утро. За стеклами иллюминаторов отсека оператора РЛС, в котором остались они с Валентиной, уже брезжил серый рассвет. А еще Смит осознал, что ему гораздо теплее, чем когда он засыпал, причем тепло шло от его левого бока, к которому кто-то крепко прижимался.