Ледовый апокалипсис - Ладлэм Роберт, Кобб Джеймс (2008)

Когда автомат, щелкнув пустым затвором, умолк, вокруг Влаховича сгустилась тишина. Он был последним, кто стрелял. Единственными звуками, которые доносились до его слуха, было лишь негромкое потрескивание выпирающего наружу льда да его собственное хриплое дыхание. Пошатываясь, он поднялся на ноги, вытаскивая новый автоматный магазин из патронной сумки на поясе.

Русские возникли словно ниоткуда, когда Влахович и его люди увлеклись преследованием женщины. Спецназ, похоже, был изумлен неожиданной встречей с торговцами оружием не меньше, чем они сами. Это было внезапное боестолкновение – неизбежное, хаотичное и дикое.

– Ласло! – позвал он, отделяя от автомата пустой магазин и вставляя новый. – Ласло! Вражек! Пришкин! Ко мне!

Ему никто не ответил. Снег был покрыт пятнами крови, и повсюду лежали недвижимые тела – его людей и тех, других.

– Ласло! Пришкин!

Он медленно огляделся. Это был полный разгром, взаимное уничтожение. Из всех, кто здесь только что сражался, остался он один.

– Ласло?

А потом он услышал далекий ритмичный рокот двигателей. Это был «Хало». С того места, где он находился, Влахович не мог видеть вертолет, но этот звук невозможно было перепутать ни с каким другим. Вертолет направлялся в сторону ледника. Кретек отправился за контейнером с сибирской язвой, и Влахович ни на секунду не сомневался, что обратно он уже не вернется.

Наконец-то Влахович убедился в том, что подспудно он чувствовал уже давно: настанет день, когда Антон Кретек предаст его и бросит на верную смерть.

– Кретек, ты поганый ублюдок!!! – закричал он так, что от крика у него едва не лопнули легкие.

– Действительно, он – не самая приятная личность, – совершенно буднично прозвучал позади него женский голос.

Резко развернувшись, Влахович увидел женщину, стоящую футах в двадцати от него. Еще несколько секунд назад ее здесь не было, и вот она материализовалась из ниоткуда, подкравшись, словно большая кошка, вышедшая на охоту. На женщине были красные лыжные штаны и принадлежавший убитому племяннику Кретека зеленый свитер со слишком длинными для нее и потому чуть закатанными рукавами. Но это была не та кареглазая американская блондинка. Воротник парки был открыт, а под ним виднелись высоко заколотые на затылке волосы цвета воронова крыла. Глаза ее были зелеными и холодными, а акцент слегка напоминал британский. Она стояла в расслабленной позе, скрестив руки на животе.

– Но ты ведь тоже скверный человек, не так ли? – добавила женщина. А потом – улыбнулась.

Влаховича охватил странный, неконтролируемый страх, хотя, казалось бы, для этого не было никаких причин. Он – мужчина, вооруженный автоматом, а перед ним стоит безоружная женщина! И все же на него навалился ужас, подобный тому, который ощущает приговоренный к смерти, заслышав шаги своего палача. Влахович поднял «аграм» и попытался передернуть затвор, но от волнения пальцы соскальзывали с него.

Первый брошенный нож пробил ему правую руку, отчего она сразу же повисла вдоль туловища. Второй ударил его в грудь, пробил грудину и вонзился в сердце.

Валентина Метрейс глубоко и облегченно вздохнула. Враг мертв, а она и ее друзья живы, и именно так должно быть! Она опустилась на колени рядом с телом Влаховича, чтобы вытащить ножи. Обтерев их снегом, а затем вытерев о его парку, она вернула их в ножны. Затем Валентина принялась собирать его оружие и оставшиеся боеприпасы, но тут в происходящее вмешался новый фактор.

С того места, где она находилась, была хорошо видна восточная часть берега. Поднявшись на ноги, она, прикрывая глаза от лучей восходящего солнца, поглядела в ту сторону и едва слышно пробормотала:

– Боже милостивый!

Научная станция на острове Среда

– Смотри, Джон! – воскликнула Рэнди. – Бандиты не взорвали наш вертолет!