Ледовый апокалипсис - Ладлэм Роберт, Кобб Джеймс (2008)

– На этот вопрос ни у меня, ни у специалистов, с которыми я советовалась, ответа нет. На корпусе нет никаких признаков разрушения, столкновения или применения против самолета какого-либо оружия. Не имеется также признаков пожара, а все несущие плоскости – на месте. Наиболее логичным предположением выглядит версия о том, что у них заканчивалось топливо и пилот предпринял попытку посадить вполне еще управляемый самолет на острове.

– В таком случае у них было в избытке времени, чтобы послать сигнал бедствия, – заметила Рэнди.

Профессор Метрейс пожала плечами.

– Вы так полагаете? Но радиосвязь в районе Северного полюса может оказаться затруднена. Они могли попасть в магнитную бурю или мертвую зону, через которую радиосигналы попросту не проходят.

Подошла официантка, чтобы заново наполнить их чашки кофе, и негромкий разговор стих. Когда она удалилась, Рэнди спросила, какая участь постигла экипаж.

– Они выжили. По крайней мере, поначалу. – Валентина постучала ногтем по снимку. – Это была не катастрофа, а аварийная посадка, в которой экипаж, несомненно, должен был выжить. Люди скорее всего выбрались из самолета. Вот, смотрите, обтекатель правого борта снят, и правый внешний двигатель частично тоже. Вот он лежит, на льду под крылом. Это, видимо, было сделано для того, чтобы вылить из двигателя масло и разжечь сигнальный костер.

– Но что с ними могло произойти потом? – не отступала Рэнди.

– Как я уже сказала, мисс Рассел, поначалу люди уцелели. У них наверняка имелись спальные мешки, теплая одежда и пайки сухого запаса на экстренный случай. Но потом… – Профессор снова пожала плечами.

За окном ресторана клубился густой промозглый туман, облепляя стекла плотной пеленой, будто пытаясь проникнуть внутрь и добраться до сидящих в тепле людей. Смит подумал о тех, других, десятилетия назад ставших пленниками вечной полярной тьмы и медленно умиравших под ее безжалостным покровом. Не самая приятная смерть, подумалось ему. Впрочем, о приятной смерти Смиту до сегодняшнего дня слышать еще не приходилось.

– Из скольких человек мог состоять экипаж самолета?

– Экипаж облегченного «Ту-4» должен был включать в себя не менее восьми человек. В кабине – командир экипажа, бомбардир, который одновременно с этим, видимо, являлся политруком самолета, штурман, бортинженер и радист. Сзади располагались оператор радара, один или два наблюдателя и стрелок хвостовой огневой установки.

В стальных глазах Валентины вспыхнула какая-то мысль.

– Я бы с удовольствием взглянула на боезапас этих хвостовых пушек, – промурлыкала она, словно говоря сама с собой.

– Вам представится такая возможность, профессор, – ответил Смит.

– Если не сложно, называйте меня просто Вэл, – с улыбкой попросила она. – Я использую свой профессорский титул лишь в тех случаях, когда хочу произвести впечатление на комиссию по распределению научных грантов.

Смит понимающе кивнул.

– Хорошо, Вэл. А теперь скажите, вы обнаружили какие-нибудь признаки того, что сибирская язва все еще находится на борту?

Она мотнула головой.

– Об этом судить невозможно. В «Ту-4», переоборудованном для доставки биологического оружия, резервуар с биоагентом должен быть установлен вот здесь, в переднем бомбовом отсеке. Как вы видите, фюзеляж не пострадал. Сам резервуар сделан из нержавеющей стали и укреплен столь же прочно, как и система крепления бомб – достаточно надежно, чтобы выдержать по крайней мере авиапроисшествие средней степени.

– Существует ли вероятность того, что в резервуаре возникла протечка? – спросила Рэнди. – Тогда можно было бы предположить, что экипаж еще в полете подвергся заражению спорами сибирской язвы и именно это заставило летчиков совершить посадку.

На сей раз головой покачал Смит.