— Он типичный хьюстонский Превосходный: печется о семейном состоянии, имеет четкие представления, что приемлемо и неприемлемо для человека его социального статуса, и избегает публичного внимания. Он мало с кем считается, а остальных людей просто презирает.

— Он может прыгать сквозь стены?

— Да. Не могли бы свернуть на следующем повороте?

Я съехала с автострады.

— Поверните направо и припаркуйтесь, пожалуйста.

Мы повернули направо и остановились перед строительной площадкой. Стальной скелет здания начинал обретать форму, окруженный строительными лесами. Корнелиус вышел, достал пакет из багажника и направился по дороге между зданиями, скрывшись из виду. Следом за ним полетел Талон.

Что могло быть в пакете? Он был пластиковым, укрепленным изнутри сеткой. У него могли быть там части тела, а я об этом так и не узнаю.

Я побарабанила пальцами по приборной панели и включила радио. — «…никаких новых сведений о расследовании убийства сенатора Гарзы. Полиция по-прежнему…»

Я выключила его.

Не могли быть там части тела, иначе на пакете были бы выпуклости. Мешок казался однородным — если он, конечно, не перемолол тело в фарш… Так, это уже нездорово. Четыре месяца назад мне бы и в голову не пришло, что в мешке может быть расчлененный труп.

Корнелиус вернулся, неся пустой мешок. Если в нем было что-то гадкое, я почувствую запах, когда он положит его обратно в машину.

Он аккуратно свернул пакет и положил в багажник. Не-а, никакого странного запаха. Или подозрительного протекания.

— Спасибо, — сказал он. — Теперь можем продолжить путь.

Ассамблея занимала «Башню Америки» — изящный небоскреб на углу Вог Драйв и Аллен Парквэй. Сорок два этажа светлого бетона и темных окон поднимались утонченными изгибами на почти сто восемьдесят метров над центром Хьюстона. Нынешний декабрь принес бесконечные дожди, вкупе с наводнениями и постоянно затянутым мрачными тучами небом. «Башня Америки» выделялась на их темном фоне, словно волшебный шпиль из какой-то легенды, вдруг очутившийся посередине Хьюстона. Она была полна магов, только эти маги не стали бы забавно бормотать песенки или отправлять вас вершить героический подвиг. Они убили бы вас в мгновение ока, а их адвокаты помогли бы исчезнуть любым уликам еще до начала расследования.

Мы миновали будку охраны, где Корнелиус предъявил свое удостоверение личности, затем припарковались и вышли из машины. Талон спикировал над нами и снова набрал высоту, пролетев мимо большого фонтана в форме одуванчика, направляясь к деревьям неподалеку.

Мы прошли мимо идеально подстриженной, изумрудно-зеленой лужайки к стеклянному входу. Мне не хватало веса пистолета, но «глоку» пришлось остаться в машине.

— Как работает ваша магия? — осторожно спросила я. — Вы контролируете Талона телепатически? Можете видеть его глазами?

— Нет. — Корнелиус покачал головой. — Он сам по себе. Я даю ему пищу, приют и опеку, а взамен он выполняет мои поручения, когда я его об этом прошу.

Талон был не просто птицей, он был домашним любимцем. Значит, и Банни тоже был питомцем. Если кого-то из его животных ранят, реакция Корнелиуса будет очень сильной. Мне нужно иметь это в виду.

Мы были почти у дверей.

— Форсберг, вероятно, не удостоит меня ответом ни на один вопрос, — сказала я.

— Согласен.

— Поэтому спрашивать придется вам. Я хочу, чтобы вы говорили прямо. И лучше всего задавайте вопросы на «да» или «нет».

— Вам необходимо, чтобы я подошел к нему и спросил, виновен ли он в смерти Нари?