Knigionline.co » Старинная литература » Монахиня. Племянник Рамо. Жак-фаталист и его Хозяин

Монахиня. Племянник Рамо. Жак-фаталист и его Хозяин - Дени Дидро (1760)

Монахиня. Племянник Рамо. Жак-фаталист и его Хозяин
  • Год:
    1760
  • Название:
    Монахиня. Племянник Рамо. Жак-фаталист и его Хозяин
  • Автор:
  • Жанр:
  • Оригинал:
    Французский
  • Язык:
    Русский
  • Перевел:
    Дебора Лившиц
  • Издательство:
    ФТМ
  • Страниц:
    11
  • ISBN:
    978-5-699-10196-2
  • Рейтинг:
    0 (0 голос)
  • Ваша оценка:
Сюда зашли произведения популярного французского писателя и философа Дени Дидро. В что зашли романы "Монахиня", "Жak-фаталист и его владелец" (перевод Г. Ярхо) и повесть "Племянник Рамо" . Задачка свежей серии "БВЛ" - популяризация произведений вселенской классики всех исторических периодов и государственных средних учебных заведений, не ограничиваясь рамками эпох и жанров. К работе над книжками привлекаются наилучшие литературоведы, текстологи и переводчики. Тома "БВЛ" оформляются популярными дизайнерами и живописцами, в качестве картинок отдельных изданий применяются древние миниатюры. Отменно изданная классика вселенской литературы призвана замерзнуть не лишь только украшением библиотеки, но и крупным и достоверным подспорьем в работе. Свежая "Книгохранилище Глобальной Литературы" - коллекция классики, важное любому человеку. Это книжки, прошедшие испытание периодом, без коих нельзя предположить для себя передовую культуру и цивилизацию. Нескончаемая беллетристика воротится к прогрессивному читателю.

Монахиня. Племянник Рамо. Жак-фаталист и его Хозяин - Дени Дидро читать онлайн бесплатно полную версию книги

Итак, она написала моему отцу; ее письмо было составлено превосходно – о, как нельзя лучше! Мое горе, мою скорбь, мои жалобы – ничего она не утаила, и, уверяю вас, тут и более проницательная девушка была бы введена в заблуждение. Однако в конце письма говорилось все же о моем согласии. И с какою быстротой все было готово! Назначение дня обряда, шитье монашеского платья, наступление часа церемонии – теперь мне кажется, что все эти события следовали одно за другим без всяких промежутков.

Забыла вам сказать, что я увиделась с отцом и матерью, что я сделала все возможное, чтобы тронуть их сердца, но они оказались непреклонны. Некий аббат Блен, доктор Сорбонны, подготовлял меня, а епископ Алепский совершил надо мной обряд. Обряд этот и сам по себе не принадлежит к числу веселых, а в этот день он был особенно мрачен. Хотя стоявшие вокруг монахини старались меня поддержать, колени мои подгибались, и я двадцать раз готова была упасть на ступени алтаря. Я ничего не слышала, ничего не видела, была в каком-то оцепенении. Меня вели, и я шла. Меня спрашивали, и кто-то отвечал за меня. Наконец этот жестокий обряд окончился. Посторонние удалились, и я осталась посреди паствы, к которой меня только что приобщили. Товарки окружили меня. Они обнимали меня и говорили друг другу: «Посмотрите, посмотрите, сестрицы, как она хороша! Как это черное покрывало подчеркивает белизну ее кожи, как идет к ней эта повязка, как округляет щеки, как оттеняет лицо! Как красивы в этой одежде ее стан и руки!..» Я едва слушала их, я была безутешна. Все же, надо сознаться, я вспомнила их льстивые слова, когда осталась одна в своей келье. Я не смогла удержаться, чтобы не проверить их в маленьком зеркальце, и мне показалось, что в них была доля справедливости. К этому дню приурочены особые торжества; ради меня их сделали еще более пышными, но я обратила на них мало внимания. Однако окружающие притворились, будто не замечают моего равнодушия, да еще попытались и меня самое убедить в том, что я в восторге. Вечером после молитвы ко мне в келью явилась настоятельница. «Право, не знаю, – сказала она, посмотрев на меня, – почему вы питаете такое отвращение к этой одежде. Она к вам очень идет, и вы в ней прелестны. Сестра Сюзанна – премиленькая послушница, и за это ее будут любить еще больше. А ну, пройдитесь немного. Вы держитесь недостаточно прямо, не нужно так горбиться...» Она показала, как надо держать голову, ноги, руки, талию, плечи. Это был настоящий урок Марселя[1] – урок монастырского изящества, ибо у каждого сословия есть свои нормы изящного. Затем она села и сказала: «Ну а теперь поговорим серьезно. Вы выиграли два года. Ваши родители могут еще переменить решение, но, может быть, вы сами пожелаете остаться здесь, когда они захотят взять вас отсюда, – это не так уж невозможно». – «Сударыня, об этом нечего и думать». – «Вы долго были среди нас, но вы еще не знакомы с нашей жизнью. В ней, конечно, есть свои горести, но она не лишена и отрады...»

Вы, сударь, отлично представляете себе, что еще она могла наговорить мне о мире и монастыре. Об этом написано много, и везде одно и то же, – благодарение богу, мне давали читать целый ворох дребедени, где монахи восхваляют свое звание, которое они хорошо знают и ненавидят, понося мир, который они любят, но не знают.

Перейти
Наш сайт автоматически запоминает страницу, где вы остановились, вы можете продолжить чтение в любой момент
Оставить комментарий