Огненное евангелие - Мишель Фейбер (2011)

— Проверила электронную почту, пока заказывала CD.

— Когда ты успела? Пока я моргал?

— Я шустрая, — констатировала она, как будто это входило в ее обязанности.

Тео прочел письма, которые портье присовокупил к их завтраку. Оба письма были от литературных агентов. Первая корреспондентка приветствовала его на этаком современном арамейском — Šlama 'lохип! — прежде чем изложить свое предложение. Такие усилия заслуживали дополнительных очков. Зара Обатунде производила впечатление совсем молоденькой девушки.

— Она производит впечатление совсем молоденькой девушки, — заметила Дженнифер. Взгляд ее был направлен в другую сторону, поэтому он не понял, как она умудрилась прочесть письмо.

— Да, — согласился он.

— Ты будешь получать много таких писем, — пообещала она.

Другое письмо было от Мартина Ф. Салати, уже четвертое за время этого промоушен-тура.

— Этот тип меня преследует, — сказал Тео.

— Я его знаю, — отозвалась Дженнифер. — Марти Салати. Хорош. Настоящий профи.

— Не обзавестись ли мне агентом?

— Ты немного опоздал. — Она сделала в воздухе жест изящной ручкой, как священник, дающий благословение. Он не сразу сообразил, что ее жест означал подписание контракта.

— И вообще, это уже не так существенно, — продолжила она. — Дела у тебя, Тео, идут превосходно. Ты, наверно, и сам еще не осознал, что произошло с твоей книгой. Ты, скажем так, вышел на уровень, на который мало кто из авторов выходит. Ты сейчас… — она подыскивала слова, — …где-то там, — ее рука взмыла к потолку, и простыня снова соскользнула с ее груди.

Тео промокнул остаток желтка кусочком тоста. Сакс Колтрейна и барабаны Рашида Али метались по спальне новобрачных: погонялись друг за дружкой по стенам и потолку, нырнули под занавески, выскочили на балкон и уже оттуда взмыли в отсыревшее небо Балтимора.

Тео нравился этот город. Хотя он и считался одним из самых опасных. А отель «Харборфрант» нравился ему особенно. До семидесятых прошлого века на этом месте был облюбованный крысами банановый склад, который затем трансформировался в сияющую цитадель роскошных апартаментов. При этом прислуга вовсе не выглядела высокомерной; все были с ним чрезвычайно милы и держались по-домашнему. Все, кроме этой безумной горничной Филипины, которая вчера выговаривала ему на своем ломаном английском со слезами и потрясанием шваброй. Но в самом факте, что кто-то встретил книгу в штыки, не было состава преступления, а при том что «Пятое евангелие» вот уже вторую неделю держалось в списке бестселлеров на первом месте, он мог себе позволить известную снисходительность.

— Когда уходит мой поезд на Филадельфию? — поинтересовался он у Дженнифер.

— 12:35, — ответила она без запинки. — Но, если хочешь, можем поменять на авиарейс в 15 часов. Твое выступление в «Бордерс» вечером, в полдевятого.

— Я бы немного прогулялся.

— Можно заказать в номер все, что тебе заблагорассудится, — сказала она.

— Спасибо, но хочется размять ноги.

Она погладила его бедро через простынку.

— Μ мм, по этой части ты мастак.

«Звездные пространства», дойдя до титульной композиции, икнули на очередной цифре. Колтрейновский сакс выпустил однозвучную автоматную очередь и заиграл дальше.

— Моя любимая вещь, — сказала Дженнифер. — Обалдеть.

— Да. Тебе не кажется, что после смерти Эллис Колтрейн им следовало бы изменить название?