Джаз. Великая история империи греха и порока - Крист Гэри (2015)

Вскоре после того, как начальник полиции прошел первый квартал[56], из дверей дома впереди него вышел мальчишка и, насвистывая, завернул за угол на Бейсин-стрит. Начальник не заметил в этом ничего подозрительного и двинулся дальше по Жиро-стрит, но успел сделать лишь несколько шагов – из переулка напротив закрытого секонд-хенда в доме 269 раздались выстрелы. Прежде чем начальник полиции успел отреагировать, дробь прошила насквозь его зонтик и пальто, поранив грудь, запястье и ноги. Полицейский, которого отбросило к стене здания, инстинктивно потянулся к кольту с перламутровой рукоятью и смог сделать несколько выстрелов наугад, но, судя по всему, промахнулся. С той же улицы вновь раздались выстрелы. Затем, по показаниям встревоженных стрельбой очевидцев, из переулка вышли два или три человека с обрезами и вновь открыли огонь. Несколько пуль поразили начальника полиции, и он упал на тротуар. Кровь залила его жилет и белые клетчатые брюки. Раздался крик, и стрелявшие исчезли, разбежавшись по лужам в разные стороны.

Уильям О’Коннор услышал первые выстрелы, не успев дойти до перекрестка. Обернувшись, он заметил вспышки новых выстрелов из маленького двухэтажного дома в полутора кварталах от него, после чего прозвучало еще четыре выстрела из револьвера Хеннесси. Он тотчас же бросился бежать по Жиро-стрит, встретив по пути офицера М. Коттера, одного из сотрудников агентства Бойлана, патрулировавших окрестности.

– Куда они побежали? – спросил О’Коннор[57].

– Кажется, к центру города.

Послав Коттера вслед за стрелками, О’Коннор побежал дальше, выискивая Хеннесси. Начальник полиции как будто исчез. Но добежав до Бейсин-стрит, О’Коннор услышал голос из-за угла:

– Билли… Билли…

О’Коннор завернул за угол и увидел друга, осевшего в дверном проеме.

– Мне крепко досталось. Но я дал им сдачи, как мог, – проговорил начальник полиции, когда О’Коннор подбежал к нему.

Руки, ноги и лицо Хеннесси были залиты кровью, пальто с левой стороны изрешечено в клочья, правая рука с уже пустым револьвером безвольно висела.

– Кто это был, Дейв? – спросил О’Коннор.

Хеннесси попросил его подойти поближе. И когда О’Коннор нагнулся к нему, начальник полиции прошептал единственное слово: «Даго».

Около начальника полиции уже столпились многочисленные соседи и полицейские. Несколько мужчин помогли занести раненого Хеннесси в дом[58] (сто восемьдесят девятый по Бейсин-стрит, где проживало семейство Гиллис), а О’Коннор побежал в продуктовый магазин на другой стороне улицы, чтобы вызвать «Скорую» и оповестить о случившемся центральное управление полиции. Вернувшись, он обнаружил Хеннесси лежащим на подушках на полу в прихожей. За ним ухаживали Августа Гиллис и ее мать. Они развязали галстук раненого, расстегнули запонки и окровавленный воротник. Хеннесси явно мучился от боли, но почти ничего не говорил. Однако, когда одна из женщин предложила сходить за его матерью, он проговорил:

– Нет! Прошу вас, ради бога, не делайте этого. Моя бедная матушка…[59]

Вскоре на Бейсин-стрит прибыла конная карета «Скорой помощи». Начальника полиции завернули в толстое одеяло, занесли внутрь, и карета рванула к расположенной неподалеку Больнице Милосердия. Следом за ней ехал патрульный полицейский экипаж.

* * *