Вывеска была исполнена золотом, дом производил впечатление чистенького и уютного, а белые ставни и красные мальвы в палисаднике перед ней делали домик почти родным.

И Алаис решительно толкнула дверь.

***

Внутри было вполне достойно, ничуть не хуже, чем снаружи. Чистенький пансион, аккуратный и красивый. На первом этаже таверна, но для чистой публики. Столики покрыты скатертями в красно-белую клетку, на окнах цветы и занавески, полы натерты воском...

За стойкой в углу, видимо, сама тетушка Магдалена - статная женщина лет сорока, с рубенсовскими формами, скромное коричневое платье оживляется белым передником, русые волосы убраны под чепчик, голубые глаза глядят спокойно и пристально. К ней-то Алаис и подползла, поминутно охая и хватаясь то за поясницу, то за сердце.

- Ох... здоровьичка тебе, доченька.

- И вам здоровья, бабушка.

Особой приветливости Магдалена не проявляла, но и заявить: 'не подаем' тоже не спешила.

- Нельзя ли у вас комнатку снять?

Голубые глаза впились в Алаис. Да так, что женщина почти физически почувствовала, как просвечивают ее кошелек, как взгляд проникает под грим, и даже глубже - в душу... хорошо, что глаза не видно под низко повязанным платком.

- У нас дорого, - после минуты молчания произнесла Магдалена.

- Чай, не по золотому в день берете?

- Нет. На золотой у нас можно пять дней жить, бабушка.

- Только жить - или столоваться?

- Завтрак и ужин я подам, обед отдельно, если пожелаете.

Алаис подумала, и кивнула.

- Тогда вот за десять дней задаток. Может... ох, годы мои тяжкие, и подольше задержусь...

При виде денег Магдалена ощутимо подобрела. Даже улыбнулась.

- А что ж за нужда, бабушка?

- Скажи уж прямо. дочка - чего тебе, старой, дома не сидится? - заскрипела Алаис. Улыбнулась, показывая вычерненные зубы. - Так за деньгами я сюда и приехала. Сестра у меня померла, вот, наследство получить надобно, да и домой, к внучкам...

- А что ж внучки - не смогли с вами поехать?

В голосе Магдалены звучал подтекст - тебя ж страшно выпускать, ты по дороге развалишься! Сработало!? Ура!

- Так некому больше поехать-то со мной, - Алаис подчеркнуто печально вздохнула. - Сын в отъезде, пока еще вернется, дочь в тягости, внуки малы еще, чай, не они за мной, а я за ними приглядывать стану...

- Ах, вот оно как...

- Да так вот, дочка. Всю жизнь ради них кладешь, а потом оказывается, что и в старости пахать-от надо, - Алаис горестно вздохнула. - Вот и плывет бабка старая на корабле, сегодня уж отдохну, а завтра и к стряпчему...

- Давайте я провожу вас в вашу комнату, - правильно поняла намек Магдалена. - А как...

- Звать-от меня? Зови бабушка Тая. Или госпожа Лернен, коли хочешь.

- Пойдемте, бабушка Тая, - Магдалена решительно сняла с гвоздика ключи от комнатки. - А сумки ваши...

Сумок у Алаис не было, кроме рюкзака. Так это дело поправимое.

- На корабле остались. Где ж мне с собой тяжести таскать, чай, не молоденькая, - Алаис упорно подделывалась под простонародный говор. - Капитан придержать обещал, а завтра и весточку ему дам.

- Да у меня мальчик на побегушках есть, мигом слетает.

Ирион! Вот этого Алаис не предусмотрела.

- Благодарствую. Может, вечор мы с ним и сходим...

- Как скажете, бабушка Тая.

Перед Алаис открылась дверь в небольшую комнатку. Отлично! Просто то, что надо!

Угол комнаты занимала здоровущая кровать под балдахином. Рядом, на тумбочке стояли медный таз и кувшин для умывания. В углу - здоровущий сундук для пожитков, на нем замок, в который воткнут ключ. Кладите, закрывайте, пользуйтесь.

Еще в комнате был стол и два кресла.

Занавески на окнах, салфетка на столе, салфетка на тумбочке, все простенько, но чисто и аккуратно. Алаис широко улыбнулась.