Морские короли Дороги судеб - Гончарова Галина Дмитриевна

Но Мирль не прожила бы столько, выдавай она себя хоть жестом, хоть дрожанием ресниц, хоть взглядом. Поэтому она воззрилась на Луиса Даверта и недоуменно замычала. Кляп говорить мешал.

- Сейчас я кляп выну, - усмехнулся красавчик. - И если будешь лгать...

Кляп вынули. Мирль пошевелила челюстью, разминая затекшие мышцы, и заговорила.

- Тьерина Тессани должна была прийти ночью. Что с ней случилось?

- А почему ты решила, что с ней что-то случилось?

- Иначе она пришла бы сама.

Луис задумчиво кивнул.

- На нее напали. Что ты об этом знаешь?

- Пока ничего. Могу узнать.

- Можешь?

- Моя работа - собирать сведения.

- О ком ты их собирала для матери?

- О герцоге Карста.

Мирль не юлила. Собственно, она говорила чистую правду..

Пока она ничего не знала о нападении. Ни кто, ни когда, догадывалась, что оно случится, но исполнителей тьер Эльнор нашел сам. В остальном же...

Внешне их ничего не связывало, оставалось убедить в своей непричастности Даверта.

- И что набрала?

- Странное с ним что-то, монтьер, - пожала плечами тетушка Мирль. - Слуги говорят - не от мира сего. Художник, творческая личность...

- и только?

- Кисти с красками ему милее девок! Часами с ними просидеть готов, а смазливых служанок и не тискает. Недаром герцог его женить хочет - авось, образумится. С молодой-тио женой интереснее.

- А еще что? Вино, травка, друзья.... может, ему не жена нужна, а приятели? Чтобы зады повторять?

- Нет. Этого точно не было. Живет себе отшельником, картинки малюет. Кстати, говорят, красивые.

- Понятно. А про мать мою ты кому рассказала?

Мирль замотала головой, мол, не рассказывала, но видела, уже видела, что Луис не поверил.

- Никому, монтьер, вот Арден свидетель! Никому.

- Врешь.

- не вру!

- я тебя предупреждал, что будет, если будешь лгать?

- не лгу я! - праведно возопила Мирль.

Не верили, ей попросту не верили, и она это отлично понимала. Луис качал головой.

- Знаешь, что с тобой сделают? Сначала.... тут десять человек. Я ни причащаться, ни наблюдать не стану, я брезгливый. А вот они тебя опробуют. Думай сама, на что ты будешь похожа. И это только начало. Я тебя убивать не стану, ты долго будешь жить, очень долго, и каждую минуту жалеть об этом...

Мирль зашипела бешеной кошкой.

- пугать он меня будет? Да пошел ты, щенок!

- Я-то пойду. А они - останутся, - нехорошо усмехнулся Луис. - Ну!?

Мирль ответила короткой тирадой, в которой желала Луису залезть обратно в живот своей матери, протухнуть там и сделать еще кое-что совершенно противоестественное.

Не помогло.

Луис нежно улыбался. А потом махнул рукой своим людям, мол, приступайте - и вышел.

Мирль не кричала.

Ни когда грубые руки срывали с нее одежду, ни когда избавляли от веревок - что она может сделать десяти наемникам? Ей хватило и пары минут.

Где женщина может спрятать яд?

Кольца могут снять.

Одежду - тоже. Остается то, что сразу не заметишь.

Волосы.

И несколько тоненьких косичек, заплетенных в одну большую косу. Красивая прическа.

И - не только прическа.

Всего лишь мотнуть головой так, что волосы упали на лицо, прикусить - совершенно случайно, одну из косичек, на конце которой болтается большая бусина, и та послушно раскусывается зубами.

А на языке остается горечь.

Потом горечь становится все сильнее, голова начинает кружиться, перед глазами калейдоскоп из разноцветных пятен, которые кружится все быстрее и быстрее, заслоняет мир - и Мирль летит в это хаотическое переплетение.

Последняя мысль женщины - о внуках.

Жаль малышей,  но они уже самостоятельные, они справятся без нее. Все бумаги оформлены честь по чести, да и тьер Эльнор их своей милостью не оставит.

А Даверт ее расколоть не должен, ни в коем случае. За мать он порвет и ее, и внуков, и...