Морские короли Дороги судеб - Гончарова Галина Дмитриевна

Новость ошарашила Массимо вернее дубинки. Он завозился на вытоптанной земле Шернатовского двора. Пытаясь подняться и развозя по себе месячную грязь.

- Как... Роман?! КАК!?

- А вот так. Ты соображать-то в силах?

- Да уж не дурее тебя, - огрызнулся Массимо.

Тимус кивнул на бочку с водой. Рядом с ней лежала на скамейке чистая одежда.

- Вымойся, переоденься, да приходи в мастерскую. А то от твоей грязи у меня все шкуры попортятся.

Только сейчас Массимо обратил внимание, что они находились в кожевенной мастерской. Не в городе, нет.

Кожевники жили в городе, а вот работали они как раз за городом. Уж больно смердели их дубильные чаны. Так что градоправитель в обязательном порядке отправил кожевников и углежогов за городские стены, за что и был нежно любим населением и ненавидим кожевниками. Но... воняло ж!

Воняло и сейчас.

Но аромат Массимо с лихвой перекрывал вонь чанов с едкими веществами и сохнущих бычьих шкур на распялках. От него пахло так, что...

А как может пахнуть после такого долгого запоя?

Мужчина вздохнул и направился к бочке. Мыться и еще раз мыться.

Шернат ждал его в доме.

- Поговорим?

- Да.

От Массимо после экзекуции все еще попахивало, да и бороду с волосами подстричь не мешало бы, но сейчас от него бы лошади не шарахались.

Тимус кивнул на стол.

- Много тебе нельзя, но бульончик попей. А я пока расскажу.

Желудок Массимо отозвался на слово 'бульончик' нежным урчанием. Ольрат и не заметил, как уговорил большую миску. Тимус смотрел строго.

- Можешь теперь разговаривать?

- Да.

- Тогда слушай. Когда Маришка умерла, Роман был сам не свой. Ходил, как чумной, но запивать горе не пытался, у меня не забалуешь. А зря...

- Зря? - искренне удивился Массимо.

- Запил бы - жив остался. А он решил найти тех, кто убил Мариль.

Массимо напрягся.

- И!?

- Нашел. Только не он - их, а они его. Видимо.

- Рассказывай, - попросил Массимо. И превратился в слух.

А история вырисовывалась печальная. У Романа и Мариль все было серьезно, ребята пожениться собирались, любовь цвела пышным цветом, так что гибель любимой девушки Роман принять отказался. Нет, если бы Мариль, например, утонула в море, или случайно погибла... случайно! Там - да! Воля Ардена и никто не виноват.

А тут-то убийство!

И никто не может найти этих негодяев! Никто! Никому это не интересно!

Логическая цепочка оказалась простой.

Никто не может найти - никто не ищет - никому не нужно - я сам найду мерзавцев - Мариль не останется неотомщенной. Да, церковь Ардена не одобряет мести, считая, что Арден воздаст всем по заслугам.

После смерти достойных вьелерины уведут по солнечным лучам, а недостойные души пожрет Ирион. Но во времена морских королей считалось иначе.

Если ты видишь несправедливость или зло - останови его. Если не можешь остановить - отомсти, чтобы такого не повторялось впредь. А если ты отвернулся, то ты виновен и в том, что случилось, и в том, что случится. Ибо негодяй непойманный становится вдвое наглее.

Вот Роман и решил поймать, схватить и донести градоправителю. И пусть убийц казнят на площади. Ради такого случая он и сам топор в руки возьмет, что уж там!

Тимус видел, что сын чем-то занят, но наивно радовался. Все не запил, в море не бросается, о самоубийстве не говорит, понимает, что жизнь продолжаться должна...

Когда мальчишку нашли с перерезанной глоткой, тогда-то правда и выяснилась. Отцу Роман ничего не сказал, открылся он только старшей сестре, с которой был близок. И та, дура безмозглая, нет бы вправить мальчишке мозги, или хотя бы Тимусу сказать, он бы сам справился, поддержала сопляка в его начинаниях! Мол, ищи, Рома! Обязательно ищи!

Ревет теперь в три ручья, понимает, что наделала.