Морские короли Дороги судеб - Гончарова Галина Дмитриевна

- Монтьер...

- Лежите, Алаис, вы пока ужасно выглядите, - снизошел до комплимента Таламир.

- Ваша воля - закон, монтьер, - Алаис сделала вид, что приподнимает голову от подушки - и тут же уронила ее обратно. От волос и кожи так потом шибало, что она сама морщилась. Небось, мухи на подлете дохли. Спасибо, тут хоть блох нету, или они тоже от вкуса и запаха Алаис померши?

Таламир, хоть и кривил нос, но помирать не собирался.

- К свадьбе вы должны прийти в себя, Алаис.

- Когда, монтьер?

- Через пятнадцать дней.

- Монтьер! - ахнула Алаис вполне искренне.

- Что вас не устраивает? - Таламир интересовался с нотками надвигающейся грозы в голосе, но Алаис храбро захлопала глазками.

- Монтьер, как же так? Я же... я слишком слаба, я ничего не успею! А торжество должно быть на высшем уровне, все же вы становитесь герцогом Карнавон! Гости, стол, платье, храм... охххх!

За голову она схватилась вполне искренне, потому что память Алаис внезапно развернулась во всю мощь и показала девушке, сколько всего надо бы сделать. Начиная с платья для невесты и кончая заказом бочек вина у виноторговцев и новой рясы для возносящего в храме Карнавонов.

Таламир ощутимо расслабился. Чего, интересно, он ожидал? Что его начнут умолять отложить торжество? Потому как траур и вообще, прилетит волшебник на ковре-самолете и выручит прекрасную принцессу из плена?

Ага, как же. Это - в сказках. В жизни принцессе приходится все делать самой, да еще и волшебника пинать, чтобы двигался. У Бога кроме твоих - рук нету, никто ничего за тебя не сделает.

- Платье возьмете вашей матери, просто перешьете. Скажите девкам, они помогут.

Алаис закивала.

- Как прикажете, монтьер.

Мысленно прикинула. Если кое-какие шмотки ее старшего братца на Таламра и налезут, то она, в платье матери...

Ох, ёк!

Герцогиня отличалась золотыми волосами и синими глазами, шикарной фигурой и статью. А Алаис? Это все равно, что моль покрасить масляной краской. Платья матери ей не подойдут ни по оттенку, ни по... да вообще никак не пойдут! Чучело огородное будет!

Но ей-то что? Фотографов тут не водится, а какое она впечатление произведет на Таламировых прихвостней? Да ей заранее плевать! Она здесь баба-яга в тылу врага, так и отнесемся.

- Торжество будет очень скромным, не больше двух сотен гостей, запасов хватит, храм и так содержится в порядке...

Алаис промолчала, скромно кивая, и думая, что этим вылезшее из грязи быдло и отличается от аристократии. Таламиру и в голову не придет, сколько всего надо для торжества, этому аристократов учат с детства.

- Скажите, Алаис, где ваш отец хранил деньги?

Алаис хлопнула глазами.

- В сокровищницах, монтьер.

- Сокровищницах? То есть их несколько?

Таламир аж вперед подался.

- Две, монтьер, - пискнула Алаис.

- Две?

- А...

- Одну я нашел. Где расположена вторая?

Алаис выглядела так, словно своими руками сдала врагу все козыри. Таламир усмехнулся, потрепал ее по щечке.

- Ты неплохо начала, девочка. Вот и не заставляй меня делать тебе больно.

И так он это произнес, что у Алаис внутри свернулся ледяной комок.

А ведь может. И сделает, наверняка, не потому, что она поступит как-то не так, нет. Просто он садист и сволочь, и унижать ему нравится. Особенно тех, кто по недомыслию родился в более благородной семье.

Алаис бросила взгляд на руку Таламира.

Вот оно...

Если посмотреть на ее руки, порода видна невооруженным взглядом. Тонкие длинные пальцы, овальные ногти, красивая форма кисти, эту руку лепили века естественного отбора. И рядом рука Таламира.

Красивая?