Морские короли Дороги судеб - Гончарова Галина Дмитриевна

Массимо припомнил о ком идет речь и нахмурился. Как же, знаем такого, семья хорошая, богатая, родители очень приличные... и такое?!

Странно. Но причин не верить не было. Под пыткой бабка таки сломалась и выдавала сведения потоком.

Да, у нее покупали девственниц, и платили дорого. И она подозревала, для чего, но молчала. Кому ж охота раз двадцать случайно упасть на нож в глухом переулке?

Роман?

Да, приходил тут сопляк, выспрашивал чего не надо. Она и попросила племянника... да, это тот, который сегодня был у нее. Хороший мальчик, работает вышибалой в борделе.

Массимо пожал плечами, заткнул старой гадине рот, и принялся за расспросы парня. Этот оказался намного хлипче бабушки и поплыл после первого пальца.

Да, бабка не соврала. Романа убил именно он. Не ограбил, потому как не успел. Догадывался ли он о тетушкином промысле?

Не просто догадывался, он тьера Римейна и навел.

Римейна? Вот тут Массимо принялся уточнять, и вышло так, что наводку парень дал одному тьеру, а к тетке пришел совсем другой. Значит, их несколько?

Отлично.

Будет за кем последить. И с кем посчитаться - тоже. Внутри у Массимо при воспоминании о племяшке и о Романе так болело, что одной смерти ему казалось совершенно недостаточно для отмщения.

А тетку и ее племянника Массимо приговорил,  не моргнув и глазом. Оглушил,  увязал покрепче и задумался.

Потом сунул несколько поленьев в очаг, поправил занавеску так,  чтобы пожар начался через пару минут после его ухода - и вышел через черный ход,  захватив с собой ни в чем не повинную девчонку. Отправится к Шернатам,  а там куда и пристроят. Хоть одной да повезло.

Массимо уносил с собой и нечто гораздо более ценное.

Два имени.

Тьер Жорес и тьер Римейн.

Он будет следить и за одним,  и за вторым. И если кто-то из них замешан...

Массимо знал,  что обагрит руки кровью. Но точно знал и то,  что не пожалеет о своем решении. Месть бессмысленна? Месть разъедает душу? А что делать,  если у человека не осталось ничего кроме мести?

Арден простит,  а Ирион побрезгует.

Арнэ.

Глава 5. Ах эта свадьба,  свадьба пела...

 Род Карнавон.

Оставаться одной Алаис удавалось только в своей спальне - и то ненадолго. Постоянно врывались то служанки,  то фрейлины, то являлся с докладом управляющий - больше всего девушке хотелось заколотить дверь гвоздями и никому не открывать. Но она продолжала делать хорошую мину при плохой игре.

Являлась к трапезе,  наблюдала за приготовлениями к свадьбе, вежливо общалась с Таламиром,  который явно наблюдал за невестой. Кажется,  Алаис оказалась для него совершенно новой разновидностью человека - аристократка начитанная. Раньше его рассматривали как красивое животное,  ради потешить плоть,  и относились соответственно. Кто же разговаривает с постельной игрушкой? И о чем с ней можно разговаривать?

Потом,  когда у Таламира открылись воинские таланты,  с ним тем более разговаривали только о войне. Или о постели.

С Алаис же он разговаривал об организации свадьбы,  о поместье,  о том,  как воспитывали аристократов - и получал вежливые (побудь тут невежливой) ответы. И определенно учился. Узнавал нечто новое...

Алаис тоже узнала кое-что новое о себе. И получилось это совершено случайно.

Она купалась перед сном. Поскольку таскать и греть воду, а также чистить и мыть ванну предстояло не ей,  она решила купаться как привыкла - два раза в день.

Вечером она так же расслаблялась в горячей воде, когда со двора донеслось весьма немелодичное и громкое пение. Нажрался кто-то,  вот душу и потянуло развернуться.

- Вы любите громко петь в душе? Ребята,  кто любит громко петь в душе? - задумчиво спросила Алаис у гобелена.

Судя по звукам,  которые донеслись со двора, петь,  может,  кто и любил,  а вот слушать не очень.