Побег - Кобрина Евгения

     – Мы идем домой, потому что папа и Дэрин будут волноваться о тебе. Они ведь не знают, что ты со мной. И к тому же, ты совсем не подготовлена к долгому походу, – сказала Кэйтлин и поправила рубаху на Милли, которая начала волочится по земле.  

     Девочка кивнула, и они пошли дальше, но через пару минут Милли сказала:

     – А если ты станешь плохой и навредишь папе, когда мы вернемся?

     – Поэтому, я не буду возвращаться. Я доведу тебя до деревни, а дальше ты сама дойдешь, хорошо?

     – А ты подождешь меня в лесу, пока я соберусь к походу?

     Кэйтлин снова остановилась и посмотрела на ребенка:

     – Милли, ты взрослая и должна понять. Ты не сможешь пойти со мной.

     – Почему?

     – Потому что папа будет волноваться за тебя и не отпустит одну. А с нами он пойти не может, чтобы я ему не навредила.

     – Но ведь я буду с тобой, мы все ему объясним, – не унимался ребенок.

     – Милли, папа очень любит тебя, он все равно будет волноваться. И разве ты сама не будешь волноваться о нем, если оставишь его в деревне?

         Девочка задумалась и кивнула, признавая правоту Кэйтлин, а потом снова хлюпнула носом:

     – Но как ты найдешь волшебные ягоды без меня?

     – Мы будем вместе еще целый день, ты всему успеешь меня научить. Вот эти ягоды можно есть? – спросила Кэйтлин, указывая на куст с еще зеленой лесной малиной.

     Милли хихикнула:

     – Можно, но они еще зеленые, надо подождать пока поспеют, а то живот заболит.

     – А эти?

     Новая игра, придуманная Кэйтлин, отвлекла ребенка, и они продолжили обратный путь.  

     К концу дня Кэйтлин выбрала для ночлега небольшую поляну возле покатого песчаного склона, спускающегося к океану. Вместе с Милли они насобирали хвороста и развели костер, на котором подрумянили оставшийся хлеб и расплавили сливочный сыр. Милли даже предложила поставить капкан на кролика, потому что видела, как это делал папа, но Кэйтлин её остановила, объяснив, что у них нет подходящих снастей. Наевшись хлеба и напившись воды, которую Кэйтлин тоже захватила с собой на первое время, путешественницы улеглись спать, завернувшись в одно одеяло. Девочка сильно притомилась за день, хоть и не признавалась в этом, оттого быстро провалилась в глубокий сон. Кэйтлин тоже порядком устала, но к ней сон пришел не сразу, её не оставляли тревожные мысли о завтрашнем дне: удастся ли ей незамеченной привести Милли к дому и уйти, или её схватят на подходе к деревне вместе с девочкой? Но вскоре усталость взяла верх, и девушка забылась глубоким сном.

     К середине ночи Кэйтлин проснулась Стало зябко, костер потух, от него остались только тлеющие угольки. Она проверила Милли, та крепко спала. Девушка перевернулась на другой бок, улеглась удобнее, когда услышала шорох со стороны деревьев. Кэйтлин вся напряглась и превратилась вслух – на поляне они были не одни. Девушка медленно села и стала всматриваться в темноту ночи, пытаясь понять, кто их нежданный гость. Сквозь стволы деревьев блеснули два желтых глаза, и сердце Кэйтлин ухнуло вниз.  

     Волк. Дикий зверь леса сейчас весной был всегда голодным.

     Девушка медленно потянулась к ножу, лежащему у головы, если она будет быстрее и меткость не подведет её, им может повезти. Кэйтлин медленно поднялась, крепко сжимая нож в руке, и пошла вперед, чтобы кровавая схватка не зацепила Милли. Пройдя пару метров, она остановилась, зверь напряженно смотрел на неё и зарычал – он готовился к прыжку. Секунда – и волк уже летит в воздухе, как и нож Кэйтлин…