Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились - Герберт Фейс (2003)

В последней ноте шла речь скорее о формировании будущих отношений, нежели давалось объяснение прошлым. Появлялась потрясающая возможность из широкого круга общих устремлений выделить одну разумную цель.

Американское правительство, а в особенности государственный секретарь Хэлл, были приверженцами применения этой идеи на практике. И раньше во все смутные времена Хэлл призывал сражающиеся государства руководствоваться правилами хорошего тона. Мирное сосуществование государств Западного полушария шло только на пользу и способствовало общей защите. Предложенные на обсуждение правила варьировались в зависимости от ситуации. На период нейтралитета для каждой из сражающихся сторон, будь то Азия или Европа, были разработаны временные правила. Хэлл никогда не мог понять, почему другие страны не придерживаются этих правил, но все-таки не терял надежды, что когда-нибудь они к этому придут. Для него правила не были чем-то неопределенным и безжизненным. «Это убедительные, жизнеспособные, всеобъемлющие правила. На земле установится вечный мир, если все будут следовать этим правилам. Если не придерживаться правил, будет вечная война».

Во время августовской встречи в заливе Арджентия Рузвельт с Черчиллем выработали декларацию о принципах и целях войны. впоследствии ставшую известной как Атлантическая хартия. Для нас казалось естественным, объединив свою судьбу с Великобританией и Советским Союзом, направить совместные усилия на определение общих целей, к которым следует стремиться. Создание такого документа могло к тому же иметь практическое значение. Наш союз с иностранными державами мог перерасти в нечто большее, чем военный альянс. Он мог пойти по пути заключения корыстных, тайных сделок военного времени, как это произошло во времена Первой мировой войны, тем самым заставив Соединенные Штаты отказаться от намерения объединиться с другими государствами. В то же время будущие гарантии, после победного окончания войны, справедливого и надежного существования, могли поддержать дух народов, находящихся под властью Оси. Черчилля подобный проект устраивал по совершенно другой причине: опубликование совместной декларации по общим принципам войны и мира должно было способствовать усилению единства Соединенных Штатов и Британского Содружества.

9 августа на обеде, последовавшем после предварительных переговоров между Уоллесом (вице-президентом США в 1941–1945 годах. – Примеч. ред.) и Кадоганом, британским парламентским заместителем министра иностранных дел, Рузвельт предложил Черчиллю разработать совместную декларацию, «основанную на общих принципах, которые должны будут определять нашу дальнейшую политику». Черчилль вспомнил об этом на борту «Принца Уэльского»; как правило, его слова не расходились с делом. Уже на следующий день премьер-министр представил готовый для рассмотрения проект декларации.

Этот проект включал в себя три из четырех важнейших положений, вошедших в Атлантическую хартию:

– их страны не будут стремиться к территориальным и каким-либо другим захватам;

– они не желают территориальных переделов, идущих вразрез с волеизъявлением заинтересованных сторон;

– они уважают право народа на выбор той формы правления. при которой они хотели бы жить.

Рузвельт внес карандашную поправку в третий пункт проекта: «…и надеются, что самоуправление сможет вернуть их в то состояние, из которого они были выведены насильственным путем».

Черчилль одобрил внесенное добавление и предложил его в следующей формулировке: «…и надеются, что суверенные права и самоуправление …»