Приглашение в замок - Ануй Жан (1946)

Патрис Бомбель. Настоящий джентльмен не допустил бы подобной двусмысленности. А он этим пользуется, он копирует костюмы брата.

Леди Индиа. Да нет же, это Фредерик копирует костюмы Ораса.

Патрис Бомбель. Не важно! Нас, дорогая, в семье было девять братьев…

Леди Индиа. Боже мой! И все похожи на вас?

Патрис Бомбель. Ничуть.

Леди Индиа. И все-таки вы никогда не убедите меня, что Орас способен рассказать о нашей связи Ромуальду.

Патрис Бомбель. Рассказать – нет. Но позволить себе в гостиной в нашем присутствии намеки, каламбуры, анекдоты, беспричинные улыбочки, а за столом на террасе, как вчера вечером, хихикать, делая вид, будто поперхнулся дымом сигары, – вот на все это он способен, да еще как!

Леди Индиа. Ну, если он ограничится только этим, Ромуальд в жизни не догадается, о чем идет речь. Он простофиля.

Патрис Бомбель (с протестующим жестом). Он тигр! Не забывайте, дорогая, что вы его любовница, а я его личный секретарь. И мы оба полностью зависим от этого магната.

Леди Индиа (с упреком). Фи, друг мой… Какие слова вы употребляете!

Патрис Бомбель. Вам не нравится слово «магнат»?

Леди Индиа. Нет, не оно.

Патрис Бомбель. Тогда – личный секретарь?

Леди Индиа. Нет. (Прижимаясь к нему.) Патрис, дорогой, я ваша любовница. Правда, я позволяю Ромуальду оплачивать мои счета и целовать мне ручку у меня в спальне перед сном, но вы не должны забывать, что он для меня – никто, а вы – все.

Патрис Бомбель (в ужасе). Доротея! Здесь! В зимнем саду!

Леди Индиа. Но сейчас лето!..

Патрис Бомбель. Дело не в сезоне, а в окнах. Нас видно отовсюду.

Леди Индиа. Тем лучше! Я сумасбродка. Я обожаю опасность. Обожаю безрассудство. Разве я не рассказывала вам, как однажды вечером зашла в подозрительный портовый кабачок в Монте-Карло. Я была совсем одна среди пьяного мужичья, вся в бриллиантах и в плаще, а под плащом – ничего…

Патрис Бомбель. В Монте-Карло?

Леди Индиа. Да, это был настоящий притон. Сюда в перерыве между двумя партиями в баккара тайком забегали крупье пропустить стаканчик. Я видела, как трясутся их грубые руки… Ах, пусть он явится, пусть застанет нас, пусть перережет нам глотку!.. Я обдам его презрением, он увидит… О, это будет восхитительно!

Патрис Бомбель. Да, конечно.

Леди Индиа. Но вообще-то ведь он ягненок. Что он может сделать?

Патрис Бомбель (вздыхая). Все. что угодно, – в производстве сульфатов… А рикошетом, увы…

Леди Индиа. О милый! Милый! Любовь всегда побеждает.

Патрис Бомбель. Конечно, Доротея.

Леди Индиа. И потом, не забудьте, Патрис, что вы человек благородного происхождения, а я – леди Индиа, и в конечном счете мы делаем большую любезность, снисходя до этого толстосума.

Уходят, появляются г-жа Демерморт, в кресле на колесах, которое подталкивает компаньонка, мадемуазель Капюла, и Орас.

Г-жа Демерморт. Такая куча денег, Орас?

Орас. И даже еще больше, тетушка.

Г-жа Демерморт. Что же он с ними делает?

Орас. За завтраком, обедом и ужином он ест лапшу без масла и соли и запивает ее водой.

Г-жа Демерморт. Прелестно, и Доротея его разоряет?

Орас. Пытается. Но это невозможно.

Г-жа Демерморт (вдруг спохватывается, вспомнив о присутствии компаньонки). Орас, вы любите злословить. Не забудьте, что я ваша тетка и тетка Доротеи. И к тому же дама почтенного возраста. Мадемуазель Капюла, принесите мой носовой платок. (После ухода компаньонки.) Короче говоря, по-твоему, она у него на содержании?

Орас. Совершенно точно.

Г-жа Демерморт. Орас! Но это чудовищно, это унизительно.

Орас. Может, это и чудовищно, но при таком размахе уж никак не унизительно.