Носорог для Папы Римского - Лоуренс Норфолк (1996)

Его старый друг пил очень странно. Эвальд налил ему и себе пива – слабого, теплого, почти выдохшегося, но после всех трудов вкус казался просто изумительным. После более чем двухчасового плавания он увидел на берегу Эвальда, который размахивал руками. Он связал шнурки башмаков, повесил их на шею и с помощью Эвальда втянул плавучее чудовище на берег. Вода бурлила у самых бедер, они кричали друг другу – туда, нет, сюда тащи! – под конец оба пропотели насквозь, очень хотелось пить. Они с жадностью напились из бочки с дождевой водой, поплескали на лицо, на шею, а потом вошли в дом выпить пива. Ни Матильды, ни детей не было. Мокрые рейтузы повесили сушиться у огня.

Сальвестро поднял кружку, отпил, поставил, подождал, когда Эвальд снова так сделает. И через несколько секунд Эвальд начал. Он глянул в кружку Сальвестро, потом в свою, поднял ее обеими руками и осушил одним глотком, – как и прежде, по бороде на шею побежала тоненькая струйка. Пока Сальвестро цедил первую кружку, тот выпил уже три. При этом он все оборачивался и смотрел за спину, будто там кто-то был.

– Ну что, обалдел, когда мы с Бернардо у тебя появились, а, Эвальд?

Эвальд немного помолчал, потом ответил:

– Ну, столько лет прошло…

– Я так понимаю, ты думал, что я тогда умер.

– Да, мне так сказали. Мне уже потом рассказали. – Эвальд помедлил. – Я же тогда совсем ребенком был. Какой смысл сейчас ворошить старое?

– Нет-нет, я и не собирался. Я просто подумал о том, почему ты нас так встретил, вот и все.

Он снова отпил, а Эвальд снова выхлебал всю кружку. Пиво было слабым, но Сальвестро всю зиму не пил ничего, кроме ледяной воды, и в голове немного зашумело. Он попросил еще. Эвальд опять выпил залпом и налил им обоим из бочонка, нетвердо держась на своих голых белых ногах. Комната слегка кружилась.

Они продолжали пить. Сальвестро принялся рассказывать о своем пребывании в Отряде вольных христиан, Эвальд молча кивал – когда чувствовал, что надо бы кивнуть, – и по-прежнему все озирался на дверь. Три раза он даже вставал и выглядывал на улицу. Там уже совсем стемнело.

– Что-нибудь не так, а, Эвальд? – наконец спросил Сальвестро.

Но тот покачал головой. Сальвестро продолжил свой рассказ. Он дошел до того места, как они с Бернардо переплывали через Ахтервассер.

– И что же ты подумал, когда открыл дверь, а там мы стоим? – настойчиво вопрошал Сальвестро.

– Ну, я был… удивлен, – ответил Эвальд.

– Еще бы! – прорычал Сальвестро. Отличное пиво! Он сделал еще глоток. – А теперь скажи-ка мне, – он наклонился вперед, – а зачем, как ты думаешь, я вернулся?

До чего ж приятно заставлять Эвальда ерзать от смущения! Словно с младшим братишкой играть – щекотать, пока не описается. Или, например, запустить ему в кроватку угря… Но что-то в этом вопросе по-настоящему его тревожило. И что-то тревожило его в белом лице Эвальда, маячившем за крепким плечом жены. Ему хотелось, чтобы Эвальд сказал ему, что он на самом деле тогда подумал. Это же так просто.

– Ну хватит, Нико… – начал Эвальд.

Сальвестро прервал его – он стал слегка агрессивным:

– Меня так никто больше не называет… Давно не называл. – Он откинулся на спинку кресла. – Ну так зачем? Зачем я вернулся?

– Сам знаешь зачем, – ответил Эвальд, стараясь не встречаться с Сальвестро взглядом.

– Я-то знаю! – задорно ответил он, пытаясь поймать взгляд Эвальда, но тот упорно пялился то на стены, то на потолочные балки. – А вот мне интересно, что ты об этом думаешь?

– Ничего. – И Эвальд осушил очередную кружку.