Плененная фаворитка - Элайн Нексли

Арабеллу поразила остроумность горничной. Она знала толк в политических делах не хуже, чем сама мадемуазель. – Так-то оно так, но я ведь не являюсь герцогиней Рианской. Все мое наследство перешло к моему старшему брату Жоффруа Заморскому. А он, как тебе известно, супруг леди Мартинез де Хийронд, маркизы Воршуйской, самой влиятельной и богатой женщины в Западной Европе. Да и я не знаю, где он сейчас. Когда я была еще маленькой, и жила в Берне, то Жоффруа часто ко мне приезжал, дарил дорогие подарки, мы вместе гуляли по всей провинции. Я помню, как подолгу сидела у него на коленях, слушая его захватывающие истории. Но он относился ко мне, как к несчастной сироте, в его глазах была жалость. А я ненавидела это чувство. Я хотела быть для него сестрой, а не подопечной. Когда я стала взрослеть, наши отношения стали холодеть. Мой гордый братец посмел указывать мне, грубить и порой даже поднимал на меня руку. Мы часто ссорились. Но после его ухода, моя приемная мать ругала меня, говоря, чтобы я беспрекословно подчинялась своему «родственному господину». Тогда я была капризной девчонкой.

По щекам молодой женщины текли слезы. Она, вздохнув, сказала: – После того случая я поняла, что даже люди, которых считаешь самыми близкими и родными, в любую минуту могут предать, изменить, причинить боль и страдания. Прошло уже слишком много лет. К сожалению, мой гордый братец уже и забыл меня, свою несчастную сестру, загнанную всеми силами в огонь. Сейчас я очень нуждаюсь в нем, но реальность не изменить, и не вернуть прошлое, чтоб прожить его по-новому со старыми знаниями.

Арабелла, смахнув с ресниц соленые капли, встала и подошла к резному сундуку, сделанному из слоновой кости. Открыв золотую крышку, девушка достала какой-то пергамент. Положив его за пояс, мадемуазель, подойдя к двери, сказала Джесси: – Идем со мной.

На лице горничной появилось недоумение и любопытство, но англичанка, промолчав, кивнула, и пошла вслед за своей хозяйкой. Арабелла де Фрейз быстрым шагом шла по коридору. Спустившись на первый этаж, девушка свернула на переход мужского поместья.

– Мадемуазель, куда мы идем? К королю?

– Ничего не спрашивай, просто иди за мной.

Поклонившись, служанка покорно продолжила путь. Перед девушками показались двери кабинета синьора Мучениго. У порога стоял сам дворянин. Увидев молодых леди, на его лице появился испуг и недоумение. Возможно, он ожидал увидеть замученную, залитую слезами синьору Арабеллу. Но место этого жалкого зрелища, перед его взором появилась сильная, прекрасная леди. Как требуют правила приличия, советник учтиво поклонился и шагнул навстречу мадемуазель. Женщина, улыбнувшись, склонилась в низком реверансе и сказала: – Ваше Сиятельство, я приветствую Вас. Как Вы? Надеюсь, в добром здравии? – в голосе Арабеллы послышались фальшивые и эгоистические нотки. Заметив это, итальянец ответил:

– Мадемуазель, я думал, что после вчерашней ночи Вы и шагу не сделаете из своей комнаты. Но Вы улыбаетесь. Или Ваши слезы уже высохли, а боль прошла? Не годится, честной фаворитке с высокоподнятой головой, терпеть все удары судьбы… и короля. Не так ли, леди Джесси?

Молоденькая камеристка, вздрогнув, переглянулась с сударыней.

– Оставь нас одних, – приказала девушка. Служанка быстро скрылась в нише центральной стены.

– Синьор Мучениго! – закричала Арабелла. – Что Вы себе позволяете?!

– Успокойтесь, миледи. Откуда такая агрессивность?

– Я все прекрасно знаю. И о том, что Вы приказали Джесси следить за мной и все докладывать Вам, мне тоже известно!

Дворянин удивленно покачал головой, делая вид, что не понимает о чем идет речь: – О, Господи, что за бред Вы говорите?

– Не смейте меня обманывать! Хватит! Я уже сыта по горло Вашими правдивыми речами! – язвительно усмехнулась француженка. Молодая женщина одним движениям достала из-за корсета белоснежную бумагу и протянула ее мужчине: – Возьмите. Возможно, это Ваше.