Лес за Гранью Мира (сборник) - Уильям Моррис (2015)

Когда мы пришли в это поселение, уже стояла весна. Всю осень и зиму мы провели в лесу. Не то чтобы дорога была длинной (как потом выяснилось, мы прошли не так уж и много), просто мы всё время блуждали, не зная, куда идти, и вот как-то раз путь нам преградила каменная пустыня. Трижды мы пытались пересечь её, и трижды нам приходилось возвращаться из-за голода и жажды. Только на четвёртый раз, когда я благодаря моим знаниям лесной жизни сумела создать достаточный запас еды, мы всё-таки пересекли её и оказались в населённых землях.

Итак, стояла весна, когда мы – мой принц и я – вышли из каменной пустыни. Держась за руки, мы шли по равнине. Местные жители, и мужчины, и женщины, праздновали что-то, собравшись около своих домиков, возведённых среди деревьев. Увидев нас, они оставили свои игры и развлечения и побежали к нам, а мы медленно шли вперёд, не зная, угрожает ли нам эта встреча смертью или нет. Но эти добрые люди не задали ни одного вопроса, пока не накормили нас, не искупали и не одели, как у них было принято одеваться. И хотя мы вышли к ним в бедной, разорванной одежде, они, увидев нас, решили, что мы боги, посланные им их предками из мира по ту сторону гор. Этот народ, как и я сама тогда, ничего не знал ни о Святой Троице, ни о Церкви Божией, ни о Богоматери. Они были язычниками, как люди минувших дней. Мы отказались от ореола божественности и, не желая врать этим наивным людям, как могли, рассказали им, кем являемся на самом деле, но их доброе расположение к нам после этого не изменилось. Они даже просили нас остаться с ними и относились к нам, как любящие друзья и братья.

По правде говоря, я сама хотела внять просьбам старейшины и остаться с ними, но мой принц не соглашался на это. Он жаждал для меня лучшей жизни. Сама я, на самом деле, думала, что он сдержал своё обещание, что мне уже поклоняется целый народ, так как пока мы гостили там, наша красота, несколько увядшая после тяжкого пути, вернулась во всей своей полноте, а может быть, и увеличилась немного. С нами стали обращаться с такой любовью, с какой большинство людей не обращались бы и со святыми, вернись они снова на землю. Дети просили поиграть вместе с ними и неохотно отпускали меня. Лица стариков преображались от радости, когда я проходила мимо. Казалось, что они любят саму землю, по которой ступали мои ноги. Хотя некоторые из них и расстраивались, поскольку я не могла доставить им то удовольствие, о котором они мечтали. Все они были так добры ко мне, так восхищались моей душой. А ведь недавно меня только ежедневно ругали и били, и я не знала слов благодарности и любви.

Но мы должны были уехать, и все люди доброго народа сильно грустили перед нашим отъездом. Они не запрещали нам ехать, но задерживали, как могли. И вот мы отправились в путь верхом на рогатой корове (эти люди не разводили коней). Ещё одну корову, нагруженную поклажей, гнали перед нами. Нам дали луки и стрелы для защиты и для того, чтобы мы могли добывать себе пищу.