Вирус «Reamde» - Нил Стивенсон (2011)

– Архетипы. У нас было большое обсуждение касательно рас в «Т’Эрре». По ряду причин мы не могли взять просто эльфов и гномов, как у всех остальных.

– По творческим соображениям? Или из-за авторских прав?

– Больше из-за прав, но из творческих соображений тоже было заманчиво начать с чистого листа: создать совершенно новую, оригинальную палитру рас без всякой связи с Толкином и европейской мифологией.

– Программисты-китайцы… – начала Зула.

– Сейчас я тебя удивлю. Политкорректные университетские леваки. Как по-твоему, что они заявили?

– Эльфы и гномы – фи! Как можно быть такими европоцентристами? – сказала Зула.

– Да. Хотя на самом деле для китайца куда оскорбительней допущение, будто ему слабо́ разобраться в эльфах и гномах.

– Ясно.

– Но дон Дональд объяснил, что эльфы и гномы не просто произвольные расы, которые легко можно заменить выдуманными, а настоящие архетипы, насчитывающие…

– Сколько?

– По его мнению, деление эльфы – гномы восходит к тем временам, когда в Европе кроманьонцы соседствовали с неандертальцами.

– Интересно! То есть это произошло десятки тысяч лет назад.

– Да. Возможно, еще до возникновения языка.

– Любопытно, что отыщется в африканском фольклоре, – заметила Зула.

Ричард на мгновение умолк, переваривая ее слова.

– Потому что там могло быть еще большее разнообразие… э…

– Гоминидов, – подсказала она. – И даже из более древних времен.

– Не исключено. Впрочем, в первоначальных разговорах с Дэ-Квадратом мы так глубоко не закапывались. А потом все передали…

– Скелетору.

– Да. Только мы тогда его так не звали, потому что он был еще жирный.

Ричард на мгновение пожалел о своих словах: вдруг Питер постит их разговор в «Твиттер» или, не дай Бог, в живой видеоблог, – однако внимание Питера было занято совершенно другим: он наблюдал за входом в таверну, вскидывая глаза на каждого, кто появлялся в дверях.

Ричард перевел взгляд на Зулу – не без удовольствия (чисто родственного, ничего дурного) – и продолжил:

– Девин просто слетел с катушек. Официально его срок начинался за две недели до первой встречи, но он явился сюда с вот такой пачкой сюжетов для исторической саги, основанной на самых общих набросках дона Дональда. Обсуждать его идеи на самом деле никто не хотел. Мы встретились чисто для проформы. Я велел ему продолжать и посадил стажера вставлять перекрестные ссылки в то, что он наваяет…

– Канон, – уточнила Зула.

– Да, верно, с этого начался канон. Нам пришлось нанять Джеральдину. Но главное отличие было в том, что тогда еще оставалась возможность вносить изменения – мы не выложили в открытый доступ ни строчки. Ближе к концу года нам сделалось не по себе, словно Девин заграбастал наш мир. Тогда мы объявили – стыдно сказать, задним числом, – что штатный писатель приглашается на год. По завершении года Девин может писать про Т’Эрру и дальше, но уже совместно с новым штатным писателем.

– Которым оказался Дэ-Квадрат.

– Не случайно. Девин забрал себе такую власть над Т’Эррой, что любой другой писатель утонул бы в его писанине. Поэтому нам требовался автор, который: а) был бы популярен не меньше Девина, б) имел бы приоритет.

– Успел бы застолбить территорию, – сказала Зула.

– На самом деле он только обежал ее и задрал лапу у каждого дерева, но хотя бы так.

– Хм. Этого человека я знаю, – объявил Питер, кивая на дверь. Мужчина в пальто только что вошел с парковки и теперь оглядывал таверну, выбирая, где сесть.

– Приятель? – спросил Ричард.

– Просто знакомый, – уточнил Питер. – Все равно надо пойти поздороваться.

– Кто это? – Зула обернулась через плечо, но Питер уже направлялся к столику у камина, где усаживался новоприбывший. Ричард наблюдал, как тот взглянул на Питера. На лице не было удивления. И уж тем более радости. Они условились встретиться здесь. Заранее обменялись эсэмэсками. Питер соврал.