Медуза - Клайв Касслер, Пол Кемпрекос (2009)

Остин родился и вырос в Сиэтле и, ведомый своей мальчишеской мечтой, изучал системы менеджмента в Вашингтонском университете. Он учился также в школе глубоководного погружения, специализируясь на подъеме затонувших кораблей. Несколько лет проработал в Северном море на нефтяных платформах отцовской компании, занимавшейся подъемом различных ценностей со дна, но дух приключений требовал большей свободы и иных целей. Тогда он поступил на службу в ЦРУ, в засекреченную организацию, занимавшуюся подводными наблюдениями, и возглавлял ее, пока в конце холодной войны ее не расформировали. Отец надеялся, что он вернется к подъему судов, но Остин перешел в НУМА и возглавил уникальную команду, в которую входили также Завала и Пол и Гаме́ Трауты. Адмирал Сандекер понял необходимость создания Особой исследовательской группы, которая рассматривала бы необычные происшествия на поверхности Мирового океана и под ней.

Завершив со своей группой последнее дело – поиски давно утраченной финикийской статуи, известного «Мореплавателя», – Остин услышал, что Национальное географическое и Нью-йоркское зоологическое общества спонсируют съемки художественно-документального фильма, посвященного историческому погружению Биба в 1934 году на глубину в полмили. Актеры будут играть Биба и Бартона, используя декоративную батисферу, а действие в основном будет имитацией.

Остин убедил руководство НУМА поручить Завале создание современной батисферы. В ходе съемок подводный колокол будет спущен с борта исследовательского судна агентства «Уильям Биб». Как и всем правительственным агентствам, НУМА приходилось бороться за свой кусок федерального пирога, и положительная реклама деятельности агентства не помешала бы.

После того как Сандекер стал вице-президентом Соединенных Штатов, директором НУМА вместо него назначили Дирка Питта, который тоже был заинтересован в том, чтобы известить общественность о работе агентства. Корпус батисферы предполагалось использовать в дальнейшем как сердце новейшего аппарата для глубоководных исследований. Водолазный колокол был назвал Б-3, потому что это была третья батисфера, воспроизводящая конструкцию Биба—Бартона.

После интервью Завала и свежевыбритый Кейн в сопровождении оператора и звукооператора поднялись на мостик. Остин познакомил Кейна с капитаном, опытным работником НУМА, по имени Майк Гэннон, и тот расстелил на столе карту и показал остров Нонсач у северной оконечности Бермуд.

– Мы бросим якорь как можно ближе к позиции Биба, – сказал капитан. – Это в восьми милях от суши, полмили воды под килем.

– Мы выбрали более мелкое место, чем Биб, чтобы иметь возможность снимать морское дно, – объяснил Остин. – Каков прогноз погоды?

– Вечером ожидается буря, но к утру она утихнет, – ответил Гэннон.

Остин повернулся к Кейну.

– Все время говорим только мы, док. Что вы надеетесь получить от этой экспедиции?

Кейн ненадолго задумался.

– Я надеюсь? Чудо, – сказал он с загадочной улыбкой.

– Как это?

– Когда Биб сообщил, что в его сеть попалась фосфоресцирующая рыба, ученые ему не поверили. Биб надеялся, что батисфера подтвердит результаты его исследований. Он сравнивал ее с палеонтологом, который научился преодолевать время и увидел своих ископаемых живыми. Как и Биб, я надеюсь наглядно продемонстрировать, какие чудеса лежат в глубине океана.

– Чудеса биомедицины? – спросил Остин.

Мечтательность Кейна исчезла, он словно спохватился.

– При чем тут биомедицина?

Тон у Кейна стал неожиданно напряженным. Он взглянул на камеру.

– Я посмотрел в Гугле о Боунфиш-Ки. На вашем сайте упоминается заменитель морфия, полученный в вашей лаборатории из яда улитки. Я подумал, вдруг вы нашли что-нибудь такое же в Тихом океане.

Кейн улыбнулся.

– Я говорил как морской микробиолог… метафорически.

Остин кивнул.

– Поговорим о чудесах и метафорах за ужином, док.

Кейн широко зевнул.