Медуза - Клайв Касслер, Пол Кемпрекос (2009)

Остин улыбнулся, соглашаясь с мнением «The Rolling Stones»: если подождать, получишь все, что хочешь… особенно если у тебя есть друзья.

* * *

Пассажиров Б-3 перевели в лазарет, уложили на столы для осмотра, избавили от грязной, дурно пахнущей одежды, обработали ушибы и шишки и растерли, чтобы вернуть хорошее кровообращение. Потом врач накрыла их одеялами и позволила уснуть.

Проснувшись, Джо Завала первым делом увидел лицо Курта Остина.

– Значит, я не на небесах, – прохрипел он.

Остин держал круглую коричневую стеклянную бутылку с деревянной пробкой.

– Текила! Может, все-таки на небесах.

Губы Завалы скривились в улыбке.

– Какое зрелище для усталых глаз. Когда ты вернулся на борт?

– Меня вытащили из скафандра полчаса назад, – сказал Остин. – Можешь объяснить, что случилось?

Завала кивнул.

– Позволь, я сначала согреюсь снаружи, потом изнутри.

Потребовались пятнадцать минут самого горячего, какой только можно выдержать, душа, прежде чем Завала почувствовал, что тепло проникло в его тело. Остин передал ему в душевую кабину пластиковый стаканчик с текилой, потом пошел в свою каюту, тоже принял душ и переоделся.

К тому времени как он вернулся, Завала сидел в кресле и пил текилу. Остин помог ему пройти в кают-компанию и заказал две порции копченой говядины на ржаном хлебе.

После еды Завала откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

– Наверно, это мой лучший обед, – сказал он.

– Я тебе налью, а ты рассказывай, что произошло с батисферой, – предложил Остин.

Завала протянул чашку. Текила развязала ему язык, и он описал мучительное погружение на дно океана и проблемы с мешками плавучести.

– До сих пор не могу понять, как лопнул трос, – сказал он, покачав головой.

– А он не лопнул, – уточнил Остин.

Затем открыл чемоданчик, достал ноутбук и, поставив его на стол, показал записанное видеокамерой «Хардсьюта» столкновение с АПА.

Когда Остин увернулся от смертоносных клешней, Завала одобрительно крикнул: «Оле!» Видеозапись закончилась на том, как Остин вывел АПА из строя, и Завала сказал:

– Молодец, но, пожалуйста, не становись матадором.

– Не собираюсь, – подхватил Остин. – Бог с ней, с корридой. Как, по-твоему, сложно запрограммировать АПА, чтобы он перерезал трос?

– Это-то не трудно, гораздо труднее его построить. Отличный образчик инженерной работы. Очень проворен. Учится на ошибках и быстро приспосабливается. Жаль, что ты его сломал.

– Ты прав, Джо. Надо было позволить ему убить меня, но день и без того выдался тяжелым.

– С кем не бывало, – отозвался Завала.

– Есть соображения, откуда он мог взяться? – посерьезнел Остин.

– За погружением батисферы следили по меньшей мере два десятка кораблей. Эту хищную тварь могли спустить с любого из них. Почему, по-твоему, потом он напал на тебя?

– Ничего личного. Думаю, это то, что военные называют сопряженным ущербом. – Он показал на экран. – Кто-то натравил Фидо[14] на батисферу. На меня он набросился, потому что я оказался по соседству.

– Но кому понадобилось угробить проект Б-3? – спросил Завала.

– Я тоже об этом думаю, – отозвался Остин. – Посмотрим, проснулся ли док.

* * *

Кейн не только проснулся, но был вполне бодр. Он принял душ, закутался в махровый халат и теперь, сидя в кресле, болтал с врачом.

– Теперь я знаю, что чувствует сардина в банке, – философствовал он. – Спасибо за спасение, Курт. Не могу поверить в то, что трос порвался.

– Он не порвался, – объяснил Завала. – Курт говорит, что его перерезали.

– Перерезали? – У Кейна отвисла челюсть. – Не понимаю.

Остин показал Кейну видео с АПА и спросил:

– Не знаете, кто готов пойти на такие трудности, лишь бы оставить батисферу на дне?

Кейн покачал головой:

– Нет. А вы?