Медуза - Клайв Касслер, Пол Кемпрекос (2009)

Детектив-суперинтендент и его команда работали допоздна, а потом воспользовались временными спальнями, предоставленными им Гэнноном. На следующий день по просьбе Рэндольфа капитан подвел судно ближе к станции морской полиции на суше. Тела перевезли в судебно-медицинскую лабораторию для вскрытия.

Дав показания, Остин и Завала вычистили батисферу и осмотрели ее в поисках повреждений. Если не считать мест, где во время неожиданного погружения на глубину содралась краска, доблестный воздушный колокол отлично выдержал испытание.

Жаль, что Остин не мог сказать того же о «Чуде-юде». Он следил за тем, как кран поднимает с палубы «Биба» обломки и переносит в кузов грузовика, который отвезет их в гараж на суше.

Убедившись, что все материальные улики в руках полиции, детектив Рэндольф поблагодарил Гэннона и экипаж за сотрудничество и отпустил судно. Он подтвердил также, что сам будет отвечать на вопросы десятков прознавших о происшествии репортеров, которыми кишели окрестности полицейской станции.

Рэндольф в полицейской машине отвез Остина и Завалу в аэропорт: там ждал самолет НУМА, чтобы доставить их в Вашингтон. У Завалы была лицензия на вождение малых самолетов и в тот же день он подвел самолет к предназначенному для него ангару в Национальном аэропорту имени Рейгана. Здесь Остин и Завала разошлись, договорившись встретиться на следующий день.

* * *

Остин жил в перестроенном викторианском лодочном сарае – части большого поместья, которое он купил, когда ему часто приходилось ездить в штаб-квартиру ЦРУ, расположенную по соседству с Лэнгли. В то время поместье было тем, что риелторы именуют «элитным домом, нуждающимся в ремонте». В доме пахло плесенью и старостью, но он стоял на берегу реки Потомак, и это убедило Остина раскошелиться и убить без счета часов на то, чтобы привести все в порядок.

Следуя привычке, Остин оставил рюкзак в прихожей, прошел на кухню, взял из холодильника бутылку пива и вышел на палубу, чтобы вдохнуть влажный аромат Потомака.

Затем пошел в кабинет, который был для него оазисом, и сел за компьютер. Остин сравнивал себя с теми капитанами, кому надоело море и кто после отставки переселился в Канзас – да куда угодно, лишь бы подальше от океана. Море – взыскательная любовница, и приятно иногда вырываться из ее крепких объятий. За исключением нескольких рисунков кораблей, сделанных художниками-примитивистами, и фотографий маленького флота лодок, ничто в доме не указывало на связь с главным мировым агентством по изучению океана.

Стены были заняты стеллажами, на которых размещалось собрание книг по философии. Остин любил читать старых философов за их мудрость, но еще они обеспечивали ему нравственный якорь, не позволявший отдаваться на волю случая. Люди на «Бибе» не первые, кого он убил. К несчастью, и не последние.

Над камином висела пара дуэльных пистолетов, часть обширной коллекции, которую Остин считал своим главным пороком. Он восхищался техническим совершенством пистолетов, но одновременно они напоминали ему, какую роль может играть случай в вопросах жизни и смерти.

Из своего столь же обширного собрания джаза он выбрал запись Майлса Дэвиса[22] и поставил на проигрыватель. Прослушав несколько песен из альбома «Birth of the Cool», он размял пальцы и принялся печатать. Он хотел, пока подробности были еще свежи в памяти, набросать черновик отчета о нападении на Б-3.

Около полуночи Остин добрался до постели в башенке лодочного сарая. Проснулся освеженный на следующее утро в восьмом часу. Сварил себе кофе, ямайский, подогрел замороженный бейгл,[23] который нашел в почти пустом холодильнике. Подкрепившись, вернулся к своему отчету.

И внес на удивление мало поправок. Перечитав отчет, он по электронной почте отправил его директору НУМА Дирку Питту.