Рождение экзекутора 1 том - Становой Марика "Marika Stanovoi (2016)

— Нельзя из людей делать стадо! Почему-то ты не очень торопишься замкнуть кольцо единения разумов и планет! Ты выжидаешь, смотришь, как рушатся эти твои хваленые цивилизации и не делаешь ничего!

— Всему свое время. Они должны дозреть.

— Лжец! Ждешь пока погибнут миллионы, чтобы родился нужный тебе индивид!

— Хани, вернись и мы поговорим с тобой в цитадели науки.

— Нет. Я не вернусь, и ты знаешь почему!

Хани. Уже давно женщина с короткой стрижкой. Зло смотрит на него и кричит: — Ты предал нас! Ты отверг нас, ты отказался от человечности! Ты предал меня!

— Я отказался от себя ради тебя! Ради всех! — он тоже кричит и боль несправедливости рвёт его сердце. Всё идёт не так! — Прими эту должность и я добьюсь, ты станешь ажлисс! Только так ты сможешь сделать больше именно для человечества! Ты будешь со мной!

— С тобой? Это вернет маму? Вернёт Йорги? Оправдает твои убийства? А мои друзья? А их близкие и их друзья? Разделить людей на нужных и ненужных по твоему желанию? Это мерзко, что ты предлагаешь! Если и надо убивать, то таких как ты!

*

Как же она состарилась... И что за желание одеваться в домотканные тряпки, как изгой? Хотя она и есть изгой... Он всё-таки её спас! Но злость отравляет её...

— Хана, вы сами загнали себя в угол. Мне стоило огромных трудов сохранить тебе жизнь. Но если ты сможешь справится со своей злобой...

— Ты не сделаешь из меня игрушку, я не буду тупым роботом власти, — Хана пытается говорить аккуратно: под влиянием ошейника рефлексы вырабатываются быстро. Но ошейник не мешает ей излучать ненависть и горе бессилия. Потоп ненависти и бездну отчаяния....

— Я смог сохранить вам жизнь. Всем вам. Но вы не сможете остановить прогресс и убивать ажлисс. Этот поселок будет изолирован. У вас будет свой дознаватель — сторонник мягких методов.

Он поворачивается и уходит.

*

Он раскидывает скан. Сердце чуть не останавливается... Нет, приходит облегчение — ещё жива! Кто там с ней? Вон, все вон... Пролетает над раскуроченными, так и не заселенными бытовками и сажает маленький флаер на окраине рукотворной деревеньки. Жалость и убожество. Они отказываются от помощи. Можно будет что-то сделать, но не в этом поколении...

Удерживает всех по их занюханным норам. Идет к низкой уродливой избушке, откуда светится аура Ханы. Крыша застелена дранкой, низкое крыльцо, некрашенная дверь.

Нагибается под притолоками и в три шага проходит в полутёмную комнатёнку. Оживает старая ржавая тоскливая игла и начинает ввинчиваться в сердце. Хана совсем плоха... У него перехватывает дыхание: пахнет тленом, старыми испражнениями и чем-то кислым...

Высохшая старуха лежит на деревянной лежанке. Паршивое освещение словно пыль скрывает детали... Он подходит ближе, и она отворачивается. Узкий черный обруч нейроошейника стоит ребром и подпирает ей подбородок. Чернота безнадежности. Как можно, столько лет... Он прогнал всех и успел... Всё-таки успел, еще жива... Немой, ненастроенный крилод давит ладонь. Он может настроить его на данные Ханы одним касанием... Миг и если Хана умрет, то не умрет совсем. Сердце болит, стены душат.

— Хани, пойдем со мной! Я...

Она молчит. Но её мысли убивают. У неё нет сил, но она закрывает глаза и скрюченными руками подтягивает одеяло к самому горлу, как будто это препятствие для него. Её мысли топят его, затягивают на дно мутного холода: «Только посмей, я сдам тебя дознавателям, я убью тебя! Убийца. Трус! Предатель!» Но сквозь тоску продирается её страх смерти и... зависть?! Злость... Ненависть? Горе... Горе... Отчаяние...

— Хани, можно же...

Она обеими руками пытается сорвать ошейник и хрипит. Он падает на колени, сбивает локоть о безобразный бортик кровати, пытаясь... Дотронуться? Поймать? Невесомое бумажное тело. Открывается рот и она гаснет. Её голова безвольно утыкается ему в плечо... Тончайшая, в мелкую морщинку сухая кожа. Тело выскальзывает из его рук.