Рождение экзекутора 1 том - Становой Марика "Marika Stanovoi (2016)

А! Над полигоном висел маленький флаер, и в нём — мягкая и родная аура Вика, секретаря императора. Крошка безмолвно окликнула его, тронув волоконцем мысленного контакта.

«Привет, Крошка! — отозвался Вик. — Уже? Начинаем?»

«Да».

«Следуй за мной!» — Вик медленно полетел прочь.

А тело Крошки вдруг захлебнулось и выгнулось дугой, будто заживо сгорая в раскаленной магме, в которую превратился электролит. Крошку затопила жгущая боль, взрывающая тело и голову. Крошка металась, пытаясь улететь вслед за мыслью. Тянулась и билась, но не могла вырваться. Она была прикована намертво. Мысль свободна, говорил Джи. Прими боль, говорил Джи. Пропусти боль сквозь себя, стань болью, и она поможет тебе, подтолкнет вдаль. Освободит скрытую силу. Но Крошка не могла. Боль не освобождала. Этот кошмар выедал тело изнутри и снаружи, а мысль билась в материальной оболочке, обгорая бабочкой в костре. Крошка чувствовала Джи, совсем близко — протяни руку и коснешься, он мог бы помочь! Но Джи закрылся. Она должна сама.

«Ищи Вика!» — ударило мысленное напоминание.

Но Вик потерялся. Она забыла про Вика. Крошка тянулась к Джи и не могла выбраться. Не могла прорваться сквозь монолит ужаса, раздавивший её волю, силы и желания. Остались только страх и боль. И она, сжавшись в маленькую песчинку, безвольно упала во всеобъемлющий мрак...

Тьма неслышно зажурчала стекающим электролитом, обнажила мокрую холодную кожу и ушла. Крошка очнулась и сразу же задохнулась слезами под маской. Тестер пережёвывает её вот уже десять лет, а она всё не привыкнет! Непроизвольно дернулась всем телом, пытаясь вырваться из пут. Проверка закончилась, но боль продолжала вгрызаться в тело и душу, перемалывая каждую клеточку. Крошка заметалась мысленным сканом, нашла Джи — и он ответил, обволакивая ее любовью и нежностью. Пустил её к себе и мысленно обнял, окутал своим сознанием. Внушением спрятал боль, замещая чувства её тела, согревая и создавая фантомы ощущений.

— Хакисс, результаты такие же, как и полгода назад, — Джи снял с её лица маску. — Зачем ты паникуешь? Ничего же страшного не происходит, ты не можешь умереть в тестере. И даже если умрешь, то это не смертельно, — губы Джи едва дрогнули, обозначая улыбку.

Хакисс отвела глаза, пытаясь собраться с мыслями, с силами. По голому телу, несмотря на внушённые объятия теплых рук, пробежал озноб. Он назвал её Хакисс, не Крошкой, значит, действительно всё совсем плохо.

Ниша тестера бесшумно повернулась и встала вертикально. Лаборант наконец ослабил крепления, и Крошка ступила неверными ногами на скользкий пол. Дрожа, вытерла слёзы и, удерживая плач в больном горле, уткнулась лбом в грудь Джи. Он не любит, когда она плачет.

Джи выдернул у стюарда толстую мохнатую простыню, завернул Крошку с головой в уютное тепло и подхватил на руки, отсылая андроида за обедом.

Крошка расслабилась и положила голову императору на плечо. «Прости, у меня не получается. Это слишком больно».

Говорить вслух не было сил. Хотелось забыть ослепляюще-белый зал подземных лабораторий, всю эту императорскую базу вместе с бесполезными тренировками. И вот так раствориться в нежности и надежности, тепле и любви, исходящими от её Бога. Просто перестать быть.

— Ты должна пересилить себя. Пропустить боль сквозь себя, стать ей. И выйти за пределы, расширить свои возможности. Ты права, десять лет учебы, а ты вдруг сопротивляешься и боишься сделать еще один шаг, а я не могу понять, почему ты не хочешь. Ты же знаешь, что потом всё будет хорошо.

«Я сделаю тебе хорошо», — добавил он мысленно, убаюкивая внушенными нежными прикосновениями и фантомом счастья.