Рождение экзекутора 1 том - Становой Марика "Marika Stanovoi (2016)

За полтора имперских месяца, прожитых в Цветнике, Крошка так и не смогла решить, что хуже: прислуживать Дитсайрсу, ковыляя в жестких котурнах и умирая от голода, церемонно склевывать крупинки, высасывать по каплям разбавленный сок, время от времени исчезая в комнате отдыха, или вроде бы спокойно сидеть на высокой табуретке за полукруглым столом и неторопливо, и вдоволь вкушать с соседками по любви и семье. Кормиться. Поглощать.

Экзекутор не имел права есть на публике. Экзекутор, сопровождая Джи безмолвной тенью на встречах и банкетах руководства Империи, питался где-нибудь в одиночестве и за углом. Но оставаясь с Крошкой вдвоем в домашней обстановке, Джи часто сажал её за стол вместе с собой, следя, как строгий учитель, за соблюдением протокола приёма пищи.

Джи ел совершенно бесшумно.

А тут: мласк, чафк-чафк, бульк-хлюп. Утонченные наследницы великих родов шмыгали носами, рыгали и чавкали. Ковырялись в еде руками, засовывая по несколько кусков в рот зараз. Жир, соусы и подливки капали на стол, текли по рукам. Брызгали надкушенные фрукты, сыпались крошки от жареных корочек. При этом девицы болтали, хихикали и вертелись без остановки, сопровождая каждый глоток комментариями и воспоминаниями, что они ели в прошлый день, месяц или год, описывали ощущения от блюд и напитков.

Отвращение захлёстывало с головой. Крошке казалось, что причмокивающие и лопочущие уродища бьют её по лицу мокрыми тряпками. Она зажималась, мрачно и деловито набирала еду, молча и быстро глотала, механически наполняя желудок. И снова нарушала ритуал, сбегая из-за стола раньше времени, удирая от греха подальше...

Мерзкие дуры! Крошка отодвинула табуретку и вышла в сад. После завтрака прогулка, потом танцы и нудное вышивание в ткацкой, опять с бесконечными разговорами. Но она успеет побыть одна и в относительной тишине.

Битерере долго будут сидеть за столом, поддерживая необходимые им великосветские церемонии, а двадцать дней назад открыли внутренний парк, неприступный для гуляния зимой. Сразу после завтрака в нём никого.

Прямо перед террасой на плакучей иве изумрудные листья уже как игрушечные ножи: играют в легком ветре, показывают серебристую изнанку. Вечнозелёные восковые кусты алемардии окрасились розовым — в пазухах листьев набухли сочные бутоны. По разогретым плиткам дорожек перебегают с одного лужка на другой проснувшиеся ящерицы-щерицы. Неожиданно останавливаются, раздувают красно-желтые пузыри на горле и хлещут хвостами, привлекая партнеров. Пришла весна, и щерицы заняты пожиранием бутонов алемардии и поисками любви.

В это время тут тихо и прекрасно. Садовница, работающая только по утрам, сейчас стояла на раскладной лестнице за прудиком и подравнивала ветки эбеновых яблонь за беседкой. Скоро она незаметно исчезнет до вечера, чтобы не мешать битерере наслаждаться красотой Цветника.

Рошса спустилась по широким каменным ступеням на полосатую площадку, куда стекались вымощенные цветными плитками тропинки, и пошла по крайней левой — небесно-голубой, с синими прожилками. Там, за группой пирамидальных клёнов, была видна рощица земляничных деревьев с бордовой гладкой корой, светящейся сквозь светло-зеленую дымку однодневной листвы. Там её любимое место. Жалко, Фариссу забрали, но она рада, что смогла сделать доброе дело. Истинно доброе: убив одну жизнь, она помогла зародиться двум! Если клиницистки ничего не напортачат, то у Фариссы будет двойня! О, как все тут бегали, выпучив глаза! Но проверка подтвердила, что детки от Дитсайрса, это было и правда смешно.

Какие же они тут дуры, сплошные дуры! Фарисса тоже дурочка, но милая и добрая. Как она переживала, что из-за этих коров недойных размолотила косметику и алтарь Лардарошсы! Будто ей нужна косметика. Но статуэтку Джи не разбила, хотя религия — это же глупо! И в отличие от их выдуманных богов, её Бог живой. Символы для неё не важны. Она знает, что её Бог и так всё всегда видит. Когда хочет.