Содержанка никуда не денется - Эрл Стенли Гарднер (1960)

– В зависимости от степени безумия.

– На сей раз мне требуется по-настоящему безумный поступок. Придется тебе опорочить свое доброе имя.

– Ох, всего-навсего?

– Нет, это еще не все, – возразил я, – только первый шаг.

– Что от меня требуется?

– Я буду сидеть в машине, взятой напрокат в агентстве, рядом с пансионатом «Бриз-Маунт». Это на углу Бриз-Маунт-драйв и Тридцать третьей авеню. Возьми такси и приезжай туда. Сними с правой руки колечко с печаткой, надень на безымянный палец левой руки и поверни так, чтобы оно сошло за обручальное, когда кто-нибудь взглянет на руку с тыльной стороны. Действуй как можно быстрее.

– Дональд, я не хочу, чтобы вы это делали, – встревожилась она.

– Знаю, – сказал я, – но дело уже сделано. Поможешь или я должен нанять оперативницу и заставить Берту рыдать над расходами?

– Лучше возьмите оперативницу. Берта любит рыдать.

– Хорошо, – заявил я. – Ей придется какое-то время побыть моей женой! Если оперативница вчинит агентству судебный иск за…

– Объясните же, что за дело? – перебила Элси.

– Очень интимное и интересное.

– Ладно, помогу. Хотите, чтоб я выезжала сейчас же?

– Как можно скорее. Никто не следит за офисом?

– Насколько я знаю, нет.

– Не видела больше сержанта Селлерса?

– Нет, не видела. Дональд, специальный курьер доставил сюда письмо. Адресовано вам, с пометкой «Лично и важно».

– Захвати с собой и отправляйся, – приказал я, повесил трубку и позвонил в страховую компанию «Колтер-Крейг».

Услышав ответ телефонистки на коммутаторе, я спросил:

– Кто ведет следствие по делу об ограблении бронированного автомобиля?

– По-моему, – сообразила она, – вам нужно поговорить с мистером Джорджем Абнером. Минутку, соединяю.

Через минуту мужской голос произнес:

– Алло, говорит Джордж Би Абнер.

– Вы занимаетесь ограблением бронемашины?

– Я веду расследование, – осторожно уточнил он. – Кто говорит?

– Миля, – ответил я.

– Вы хотите сказать – мистер Миля?

– Я сказал «миля». Вам известно, сколько в миле футов?

– Конечно.

– Сколько?

– Это что, шутка?

– Припомните, – предложил я. – Пять тысяч двести восемьдесят. Если мне доведется звонить вам в будущем, я просто назову число – пять тысяч двести восемьдесят. Теперь дальше. Если мне удастся частично или полностью вернуть пропавшие пятьдесят тысяч и преподнести их вам на серебряном блюдечке, какую я получу долю?

– Я не обсуждаю такие дела по телефону, – заявил он. – И к вашему сведению, мистер Миля, мы не отказываемся от судебного преследования ради вознаграждения.

– Вас никто и не просит отказываться от судебного преследования, – возразил я. – Вам угрожает потеря пятидесяти тысяч. Может быть, стоит отрезать от них кусочек?

– Если предложение законное, – сказал он, – наша компания всегда щедро выплачивает вознаграждение, но мы, безусловно, не обсуждаем по телефону сделки подобного рода.

– Что вы имеете в виду под щедрым вознаграждением? – уточнил я. – Пятьдесят процентов?

– Сохрани боже, нет! – возмутился он. – Это было бы самоубийством. Можем позволить себе дойти до двадцати.

– Двадцать пять, – сказал я.

– Если у вас есть какое-то предложение, – увернулся он, – мы с удовольствием обговорим его с вами.

– У меня абсолютно определенное предложение, – напирал я. – Двадцать пять процентов от возвращенной суммы.

– Если удастся хоть что-нибудь возвратить, то после этого, – бубнил он, – я безоговорочно не советую запрашивать больше двадцати процентов. Это высший предел, допустимый политикой нашей компании. Мы обычно выплачиваем в награду около десяти процентов.

– Может быть, вы поэтому и несете такие большие потери, – констатировал я. – Запомните имя, и прежде всего кодовое число – пять тысяч двести восемьдесят.