История Венецианской республики - Джон Джулиус Норвич (1982)

О захвате Рима императором Генрихом IV осенью 1084 года, о том, как папа Григорий VII укрылся в замке Сайт Анджело и как его освободил Робер Гвискар, в этой книге мы рассказывать не будем. Достаточно лишь отметить, что в этот annus mirabilis[51] – когда рыцарь удачи обратил в бегство императоров Востока и Запада, а в его руках был самый могущественный из всех пап Средневековья – Робер, похоже, мечтал лишь о том, чтобы как можно раньше вернуться на Балканы. Он якобы поклялся жизнью своего отца не мыться и не бриться, пока он не вернется в армию, которую оставил в Кастории на сына Боэмунда. До него доходили сведения о контрнаступлениях византийцев на суше и венецианцев на море, о значительных потерях в его армии, и это лишь усиливало его нетерпение.

Он вернулся осенью, и оказалось, что положение даже хуже, чем он ожидал. Венецианский флот вернул и Дураццо, и Корфу. Территория, захваченная норманнами, ограничилась одним-двумя островами и короткой прибрежной полосой. Хотя Роберу было уже шестьдесят восемь, тревоги он не проявил. Вместо этого тут же затеял новый поход на Корфу. Плохая погода задержала его корабли до ноября, и когда они получили возможность выйти в море, то защитники успели подготовиться. У северо-восточной оконечности острова, за гаванью, их встретил объединенный греко-венецианский флот, обрушившийся на них всей своей мощью и принесший им не меньший урон, чем в прошлом году у Дураццо. И все же Гвискар не признал своего поражения. Через три дня он снова повел флот в атаку – и снова поражение, еще страшнее предыдущего! Уверенные в своей победе, венецианцы направили самые быстрые полубаркасы домой – сообщить об успехе на Риальто.

На протяжении его долгой жизни люди часто недооценивали Робера Гвискара. И каждый раз, если им вообще везло остаться в живых после встречи с этим рыцарем удачи, враги горько раскаивались в своем заблуждении. В случае с венецианцами это было понятной ошибкой. После двух предшествующих сражений мало норманнских кораблей способны были продолжить плавание, а уж тем более решиться на третий бой. Но Робер, заметив, что полубаркасы скрылись за горизонтом, увидел свой шанс. Собрав все суда, которые еще держались на плаву, он направил их в отчаянную атаку на ничего не подозревавшие галеры противника. Гвискар рассчитал все правильно: венецианцы были захвачен врасплох и не успели перестроиться в защитный порядок. Что еще хуже, к тому времени они освободили большие корабли от балласта и провизии, и суда стояли на воде так высоко, что когда в пылу сражения солдаты и команда ринулись на один борт, многие из них опрокинулись. (Так, по крайней мере, рассказывает Анна Комнин, дочь императора, в удивительном труде, посвященном правлению ее отца.) В это трудно поверить, учитывая то, что нам известно о венецианском искусстве мореплавания. По оценкам Анны, венецианцы потеряли 13 000 человек, а в плен было взято огромное количество людей, о мучениях которых она рассказывает с мрачным удовлетворением. Наконец, она изобретает четвертое сражение, в котором венецианцы якобы отомстили, однако этим рассказом, к сожалению, придется пренебречь, понимая, что Анна принимала желаемое за действительное. В венецианских источниках сведений об этом нет, да и где-либо еще – тоже. Вряд ли тогда дож Доменико Сельво лишился бы своего поста.